Разожженный

— Нет, — сказал Амун-Ра после того, как Исида снова взмолилась от всей души, предлагая даже часть себя. — Ты знаешь, что это запрещено, и в Водах хаоса осталось мало энергии. К тому же, мы сами сделали их смертными. К сожалению, для них смерть неминуема.

— Разве ты не видишь? Так не должно быть. Эти правила нам навязали. И, конечно, должны быть исключения.

— И что тогда ты сделаешь, Исида? Энергию какого бога заберешь, чтобы сделать ее бессмертной? Нут? Геба? Потому что так случится. И если я позволю тебе использовать часть своей силы, то от тебя скоро ничего не останется. Ты слишком сильно любишь смертных. Я не могу так рисковать. Ты же понимаешь последствия. Весь космос может взорваться!

— Но мы ведь не знаем точно?

Он вздохнул и отклонился в кресле.

— Лучше быть осторожными, Исида. Мы должны оберегать наши творения, беречь свои семьи. Если играть с опасностью, можно уничтожить самих себя.

— А если есть другой способ? — она не думала о нем раньше, но идея пришла в голову, когда мимо окна наверху пролетела птица.

— И какой же?

— А если взять энергию другого существа? Не бога, но, может, древнего дерева или животного? — предложила она. И пока она говорила, слова сильного заклинания зазвучали в ее голове. Она могла сделать это. Она знала это.

Амун-Ра перебил ее мысли.

— Чем же дерево или животное заслужили смерть ради продления другой жизни?

— Можно попросить добровольцев.

— Нет, — ответил он, поджав губы, и она понимала, что дальше он спор вести не будет.

Исида вскинула руки и зарычала:

— У тебя закрыт разум.

— Зато твой разум слишком открыт. Твое предложение — оскорбление наших сил.

— Амун-Ра прав, Исида, — вмешался знакомый голос.

Замерев, Исида отвернулась от вошедшего.

— Это личный разговор, Осирис.

— Простите, если я не вовремя, но я услышал твои слова и решил предупредить, что тут скоро будут остальные. Может, лучше перенести разговор в другое место? Куда не так просто попасть всей Эннеаде.

Исида скрестила руки и нахмурилась, посмотрев на Осириса. Выражение его лица, говорящее, что он умнее нее, будто старший брат, выражающее сочувствие, стало последней каплей. Она уже хотела ударить его, но Амун-Ра поднял руку.

— Благодарю за своевременное вмешательство, Осирис. Он прав, сейчас нам нужно думать о другом. Боюсь, это мое окончательное решение, Исида. Говорю сразу, дальнейшие уговоры ничего не изменят. А теперь простите, но мне нужно проверить приготовления к пиру.

Амун-Ра покинул комнату, и весь запал в Исиде остыл, оставив ее с разбитым сердцем наедине с Осирисом.

— Мне ужасно жаль, — сказал он.

Она вздохнула.

— Ты даже не знаешь, в чем дело.

— Мне жаль, что тебя многое тревожит. Но он все-таки прав. Законы ввели не просто так.

— Я не хочу говорить с тобой о законах.

— Плохо.

Исида испугалась его тона. Осирис всегда был с ней вежливым и терпеливым. Он провел рукой по темным волосам.

— Слушай, я понимаю привязанность, даже… такую сильную, но мы должны держать себя в руках. Должны сдерживаться. Соблюдать правила Амун-Ра не так и плохо.

— Но если мы способны на большее? — возмутилась она.

— Что? О чем ты?

— Если законы сковывают нас, то, нарушив их, мы можем стать свободными, — ответила Исида.

— Это не имеет смысла.

— Я о том, что возможно то, что ослабляет нас, заставляет чувствовать себя… уязвимыми, — Осирис вскинул бровь, — на самом деле может сделать нас сильнее, чем мы можем себе представить, — закончила она.

Он вздохнул.

— Исида… — начал он, но она прервала его взмахом руки.

Глядя ему в глаза, она спросила:

— А если есть способ исполнить наши мечты? Получить желаемое, приняв то, что внешне кажется неподобающим?

Она шагнула вперед, ветви деревьев в атриуме бросали на ее лице серо-голубые тени. Осирис нервно отпрянул. Исида продолжила, пытаясь объяснить так, чтобы Осирис понял.

— Зачем довольствоваться простым урожаем, если можно создать больше?

Осирис прекрасно понимал, что Исида говорит уже не о спасении своей смертной. Не только об этом. Не помогало и то, что она повторяла слова тихого голоса в его голове, который он старался игнорировать. Он не мог даже обдумывать ее слова. Это все испортит. Холодный страх проник в его вены.

Он смотрел на нее, как на сумасшедшую. Это ее разозлило. Она недовольно продолжила:

— Если бы появился шанс достичь чего-то, получить то, чего хочется больше всего, разве ты не отдашь все, чтобы только попробовать? Зачем нам эти силы, Осирис, если мы не используем их?

По комнате эхом разнеслись хлопки.

— Надо же. Я всем сердцем поддерживаю тебя, Исида.

Осирис нахмурился при виде вошедшего.

— Сетх. У нас личный разговор.

— Как иронично, что ты так сказал, Осирис, — раздражение Исиды превратилось в гнев. — Не важно. Я вижу, что ты думаешь только о своих делах. Разговор закончен.