Разрешаю любить или все еще будет

Ватуринова, моя бывшая одноклассница, была хорошим организатором. Надежда Анатольевна или Надя меня еще в детстве доставала. Я хорошо помню ее слова:

— Юра ты неправильно делаешь, я тебе сейчас все покажу!

Ната та была проще. Наверное, по этой причине я и Женя больше времени проводили с ней, а не с Надеждой. Хотя без нее нельзя было обойтись, когда мы хотели поиграть, например, в лапту, в жмурки и другие игры, где необходим был коллектив. И сейчас была похожая обстановка. Я в ней нуждался.

Жила Ватуринова недалеко от нашего дома. Я должен был вначале миновать дом бабы Паши (Бабы Паши уже не было в живых. Она отписала дом внуку Гришке-двоечнику. Он, после возвращения из армии, уехал к отцу и пропал). Затем я должен был оставить позади дом, тети Маши — она жила с Юлией. По выходным дням к ним приезжала Светлана. Далее — стоял дом Надежды. Он был деревянным на два окна, имел всего две комнаты, и то — одна из них была кухня, наполовину заполненная русской печью. Не знаю, где они доставали дрова, но печь у них топилась, из трубы часто можно было наблюдать клубы дыма. Возвращаясь вечером с работы, домой, я часто забегал к ней, справиться о делах. Надежда Анатольевна встречала меня и вела в переднюю, сажала за стол.

Надежда Ватуринова жила с сыном и матерью размеренной жизнью. Ее отец умер, нелепо, случайно попав под трактор. Но прежде он успел и выпросил у моей матери прощение за то, что однажды, появившись у нас в доме и чуть было, не наступив на котенка, схватил его и высоко подняв, стукнул об пол.

Котенок умер, я долго плакал, не мог забыть, за что моя мать едва только отец Надежды появлялся на пороге нашего дома (он часто заходил к моему отцу) выгоняла его взашей.

— Ну, прости меня дурака, — говорил Анатолий Григорьевич. — Я же не хотел. Не знаю, как все это у меня получилось. Черт попутал! Не поминай старого.

— Сколько жить буду, не прощу! Запомни, не прощу! — кричала ему вослед мать.

Больше года он ходил и умолял ее. И мать не выдержала. Может, ей и не нужно было уступать Анатолию Григорьевиу. Жил бы он и сейчас — здравствовал. Не знаю.

Сестры Надежды Анатольевны: Валя, Вера, Женя и брат Миша жили в городе. Я их видел довольно редко — по праздникам.

Мать Надежды — тетя Катя, поприветствовав меня, тут же уходила, чтобы не мешать нам. Обращался я к Ватуриновой просто. Однако в последнее время решил себя пересилить. Зашел в дом и сказал:

— Здравствуйте Надежда Анатольевна!

— Да, что ты Юра, то есть Юрий Александрович, называй меня, как называл!

— Ну, нет, — ответил я. — Мы ведь с тобой будем работать не здесь, в селе, у тебя или у меня дома, а там в городе. Нам не следует быть фамильярными, ведь рядом с нами в будущем могут находиться солидные люди — представители важных организаций. Нам порой придется обращаться еще и похлещи, называть друг друга госпожой и господином.

Едва я появлялся у Надежды Анатольевны, она доставала бумаги и спешила отчитаться. У себя на предприятии я хотел видеть своих людей — мне случайные были не нужны.

Благодаря Ватуриновой я нашел много бывших сельчан. Правда, не каждый был для меня полезен. Надежда Анатольевна это понимала и подходила к моим требованиям серьезно. Она со всеми созванивалась, встречалась и в беседе определяла, кого можно задействовать для моего производства. Для нее эта работа не представляла сложностей: Ватуринова ведь занималась организацией встреч — праздников бывших одноклассников. У нее здорово получалось.

Тех специалистов, на которых я останавливал свое внимание, Надежда Анатольевна отправляла к Максиму Григорьевичу моему бывшему начальнику лаборатории. Он был назначен мной директором. Хотя и пенсионер, но мужик еще крепкий фору готов дать любому молодому.

Я должен был еще какое-то время находиться в НИИ, прежде чем уволиться из совместного предприятия, так называемого СП, где я работал директором. Полностью отдавать все время своей новой фирме мне было сложно. Она функционировала без меня, и я бы сказал довольно успешно. Правда, это было связано с тем, что часть заказов я переадресовывал Максиму Григорьевичу, собираясь в скором времени передать весь пакет договоров, поставить вопрос перед руководством института о банкротстве СП и уволиться.

На новом предприятии шла работа по подготовке помещений для инженерно-технического персонала. Для рабочих были оборудованы раздевалки, комната для отдыха и принятия пищи. Начальство благоустраивалось во вторую очередь. Зарплата им в трудных случаях также выдавалась позже. На видном месте стояло производство. Оно было для меня важным. Будет работать — будут и деньги.

Мой директор часто справлялся сам. Ко мне Максим Григорьевич обращался только в редких случаях. Однажды он позвонил мне вечерком и попросил еще подыскать специалиста технолога с задатками исследователя.

Не откладывая проблему в долгий ящик, я тут же сходил к Надежде Анатольевне, и сообщил ей о просьбе Максима Григорьевича. Она тут же ответила: