Читаем Разрешаю себя ненавидеть (СИ) полностью

Разрешаю себя ненавидеть (СИ)

Но удача внезапно улыбнулась мне тем, что за столом сидел один парень, так же одноклассник Дениса, довольно симпатичный, который как я знала, играл в школьном бенди на гитаре. Он был довольно симпатичен, блондин, что тоже неплохо и с темными глазами. Возможно не такой крепкий как Денис, зато с веселым нравом и удачными шутками. Это мне нравилось. Он стрелял в мою сторону глазами, а когда мы собирались уходить, всучил мне тайком записку. Когда я открыла ее дома, там был номер телефона, с просьбой звонить. Если бы он для меня что-либо значил, я бы в жизни не позвонила, но я ничего к нему не чувствовал кроме симпатии. Он явно не был из тех, кто будет резать себе вены, если девушка от него уйдет. Я вполне смогу продолжать тусоваться в этой компании, а если все выйдет удачно, так и Вокс тоже. Да, я не хотела признаваться себе, но рассталась с Денисом больше для того, чтобы он начал встречаться с Вокс. А та в свою очередь перестала с Ирвингом. Я точно знала, что не делаю ничего предосудительного, я не разводила любящих людей, а в данном случае сводила их. И если мне удастся остановиться надолго на гитаристе, то разбитых сердец не будет. И все остальное будет зависеть от того, когда Ирвинг снимет свои границы, непонятно для чего поставленные между ним и людьми. А тем более мной. И все же логика моих слов отдавал эгоизмом, потому что единственные о ком я заботилась, были мы с Ирвингом. Эта игра начинала задевать чувства других. Я же подавляла в себе чувство стыда.

Когда я остановила машину возле моего дома, Денис даже не заметил этого, и как всегда полез целоваться, но я остановила его, сделав трагическое лицо, хотя ничего подобного и подавно не чувствовала. Я точно знала, что для Дениса наше расставание не будет трагедией. Веселый парень, достаточно самоуверенный в себе, чтобы не делать из этого трагедии.

— Я хочу с тобой поговорить, — начала строго я, и лицо Дениса, немного напряглось.

— Что-то случилось?

— Да… понимаешь, вчера я говорила со своей близкой подругой, которая созналась, что ты ей давно нравишься.

Я выразительно уставилась на него. Парень явно туго соображал.

— А… кто она? — догадался спросить Денис, и честное слово, я едва не прыснула со смеха. Мы не расставались. Мы играли в тупое расставание.

— Это Вокс, помнишь та, что была с Ирвингом, вы еще танцевали.

При упоминании Вокс, я готова была поклясться, что он смутился, и его щеки порозовели.

— Да, помню, меленькая, симпатичная…

Значит маленькая и симпатичная, смекнула я. Значит дело не чисто. Так какого черта ты клеился ко мне, когда она была без парня? Мне не понять, наверное, парней. И самый загадочный из них Ирвинг.

— И я боюсь, что мы не можем продолжать с тобой встречаться,… ты мне очень нравишься, но я не хочу обижать свою близкую подругу. Она была в моей жизни задолго до тебя.

— Я понимаю… — Денис изобразил грусть, хотя я так и видела, как шестеренки в его голове работают, обдумывая то, как же скоро он может позвонить Вокс, так чтобы не обидеть меня, и не казаться подлецом.

— Прости, что так вышло, просто, если бы она сказала бы мне раньше, я бы не начинала эти отношения с тобой.

— Конечно… я все понимаю, и совершенно не обижаюсь на тебя. Ты классная.

Я улыбнулась. Вот что значит, когда парень уверен в себе — ему не обязательно было влюбляться, и так и вышло. Мы просто повстречались, не обязывая друг друга.

— Тогда останемся друзьями, — предложила я. Милое лицо Дениса расплылось в улыбке.

— А это включает последний поцелуй? — спросил он, и я с тяжелым вздохом, будто бы для меня это испытание дружбы с Вокс качнула головой.

Я позволила ему, притянуть себя. Его губы были теплыми, но не мягкими, и к сожалению не пахли морем. Это не был дружеский поцелуй, но и не такой как те, что были раньше.

Мы вышли на улицу, и он пошел домой, я еще стояла и смотрела как он уходит, а в руке сжимала записку того парня, думая о том, что позвоню ему завтра, чтобы это не выглядело тупо, ведь я лишь разошлась с Денисом. И последний еще подумает обидеться.

Но повернувшись к дому, я неожиданно увидела застывшую фигуру, прислонившуюся к столбику крыльца. Ирвинг смотрел, на меня, не отрываясь. Моя Ненависть вернулась.

Я молчала, не способная что-либо сказать, так как горло судорожно сдавило от радости. Я была так рада его видеть, и в то же время понимала, что он видел поцелуй, потому что в салоне был включен свет. Он был непросто зол, а взбешен. И ни слова мне, не сказав, повернулся и зашел в дом. Сердце словно оборвалось.

Ирвинг виноват сам. Он мог все остановить в любой момент, сказав мне, что хочет быть со мной, но он этого не сделал. Черта, нарисованная ним, осталась. Игра продолжается. А с утра я звоню гитаристу.

Что же ты с нами делаешь, Ирвинг!??