Разрешаю себя ненавидеть (СИ)

— Вполне возможно. Я уже и сама не знаю, — я улеглась на ее колено и посмотрела на нее снизу вверх. Глаза Рашель мне не верили. Я как никто другой всегда знала, что образ гламурной девушки, королевы красоты, просто прячет ее ум и интуицию. Она, не напрягаясь, делала уроки на неделю вперед за час, и всегда спокойно прощалась с некоторыми друзьями, когда понимала, что они ее предали. Не знаю, откуда, но она всегда догадывалась об их предательстве, как теперь понимала, что я вру, не краснея, и не хочу ей все рассказывать. С тайнами Рашель могла мириться, для нее тайны это святое — ведь и своих она имела кучу. Было много всякого в жизни Рашель, о чем я не узнаю, и вряд ли бы захотела узнать. Я знала, что могу скрывать то, что хочу, не рассказывая ей. И все же Рашель хотела знать хоть часть правды. Я понимала от чего это любопытство — изменения во мне были на лицо. Я стала более уверена, раскована, даже рискованна. А она к этому даже не приложила руки. Какое упущение.

— Еще я целовалась с одним парнем, когда, так сказать, уже встречалась с Денисом. — неожиданно. Даже для себя созналась я.

Рашель тряхнула головой, словно ей что-то не то послышалось.

— Ты хочешь сказать, что мисс «ледышка» не просто за две недели поменяла парня на другого, но и мутила с третьим?

Я немного скривилась, с ее слов можно было подумать, что я уже успела развратиться. Хотя если подумать, и сравнить то, кем я была раньше, то теперь понятно от чего такие слова. Я действительно несколько развратилась. И эта мысль меня пугала.

— Да. И еще, наконец, отшила полностью Лендона. — это было единственным за что я могла гордиться. Лендон наконец перестанет страдать, и надеться. И почему мне раньше не стало ума так поступить.

— Блин, и я к этому руку точно не приложила. Это явно не моя школа, — разочаровано вздохнула она, и тут же добавила: — Теперь мне у тебя нужно поучиться.

— Не стоит, — горько усмехнулась я, — ты не представляешь, в какой я ловушке.

Я всего на миг прикрыла глаза, чтобы скрыть те чувства, о которых не должна была знать Рашель.

— Неужели все настолько погано, что твои глаза стают стеклянными? — она недоверчиво согнулась надо мной.

— Еще хуже. И нет другого выхода, нужно продолжать.

— Ты говоришь так, будто участвуешь в шпионских играх, — Рашель попробовала улыбнуться, думая, что я шучу. Но сев, так, чтобы Рашель не видела моего лица, я стерла одну слезу. Чем дольше я об этом раздумывала, тем грустнее и безнадежнее все это мне казалось. И я не видела причин, чтобы продолжать всю эту игру. Ирвинг не собирался снимать оборону. Он больше не приближался ко мне, его шутки были более злыми, и я даже не могла подобраться к черте нарисованной им, чтобы оградить меня. И его это устраивало. Он держал меня на расстоянии вытянутой руки, не давая приблизиться к нему, зато мог за мной наблюдать. Я была будто пленница этого положения, и странной извращенной ситуации которую мы создали двое, но в которой я была явно ведомой участницей, и поступала так, как это было нужно ему. Он лишь наблюдал, я участвовала во всем, и не могла заставить его играть по моим правилам.

— В играх, но не шпионских. Ты делала когда-нибудь больно тому, кого любишь? — вместо вразумительного ответа спросила я. Рашель опешила. Ее лицо вытянулась, и она мгновение раздумывала, прежде чем подтвердить:

— Ну конечно же. В основном маме, наверное, она постоянно переживает из-за меня. Просто я не могу снова стать ребенком, как она бы того хотела. Или я.

— И что ты чувствовала, когда понимала это. Видела.

Где-то минуту Рашель лишь смотрела на меня, и явно не знала что сказать. Та гамма чувств, что мелькала на ее лице, говорила мне все за нее, и за ее слова. Какими они могли бы быть. Понимая это, я вовсе не обижалась.

— Боль. Однозначно, я чувствовала боль за нее, ее страдания. А еще страх, и ненависть к себе, и к тому, что так слаба, ведь не могу поступить так как того ожидает от меня она.

— Так вот, представь теперь, я живу с этими чувствами постоянно.

— Глупая, — Рашель обняла меня, — не делай глупостей, не влюбляйся, кем бы он ни был. Я боюсь, что эти отношения могут тебя разрушить.

— Постараюсь быть сильнее, чтобы этого не случилось, — пообещала я, пряча лицо на ее плече. При этом я догадывалась, что говорю заведомо известную мне ложь. Разве смогу я отказаться от того, что уже существует между нами? Мной и Ирвингом.

— Ты умная, я думаю, ты не позволишь себе упасть. — она погладила меня по голове, я постаралась улыбнуться.

— Я тоже… надеюсь.

После разговора с Рашель, мне стало так легко, словно я скинула с плечь тонны тяжести. Я пробыла у нее целый день после уроков, потому позвонила от Рашель и сказала Лукасу, что сегодня не пойду с ним гулять. Здесь я чувствовала себя так хорошо, как давно уже не чувствовала дома. Дом неожиданно тоже стал врагом, ведь там постоянно бывал Ирвинг. Я устала притворяться, и мне нужно было передохнуть. Не только от него, но и от всех других.