Разреши мне побыть с тобой еще чуть-чуть.... (СИ)

Он узнал о Тсуне больше, чем за месяцы обучения. Узнал то, что рассказывают только самым близким людям.

Он слышал каждый его ответ на уроке, видел каждый взгляд, направленный на друзей.

Вместе с ним встречал каждый закат и рассвет.

Потому что не мог по-другому.

Он стал бояться засыпать, ведь когда он спит, ученик один. И может не проснуться. Никогда бы раньше Реборн не подумал, что станет жалеть времени, потраченного на сон.

Часы, минуты, секунды, которые они могли бы провести вместе, тратятся на бесполезное занятие.

Но Тсуне нужен полноценный сон, и только это примиряло киллера с действительностью.

С каких пор желания Савады стали важнее своих собственных? С каких пор требуется одобрение в карамельных глазах?

Всегда. С самого первого дня знакомства Реборн делал все, чтобы поразить ученика. Привязать к себе покрепче.

Привязал.

И теперь расплачивается за это.

Тсуна. Тсуна. Тсуна.

Это не любовь, это необходимость, потребность, жажда, желание.

Это не любовь.

Это жизнь.

Тсунаеши принадлежал ему, весь, от макушки до пяток. Все его мысли, желания, устремления принадлежали Реборну. Его никто не заставлял, он сам, по доброй воле признал в киллере хозяина.

Только вот теперь Реборн не был свободен. Он сам навсегда стал принадлежать Саваде Тсунаеши.

Навсегда. Для Тсуны это две недели.

Потом его не станет, просто не станет. Исполнится то, что он видел в десятилетнем будущем - черный гроб, заполненный лилиями и худенький мальчишка внутри.

Больно.

Реборн ударился затылком о стену. Сейчас он готов был зарычать от бессилия.

Почему он прозрел так поздно?

Почему не обратил внимания раньше?

Почему просто не спросил?

Да потому что идиот. Привык полагаться только на себя, не подпускать никого близко. Волк-одиночка.

Вот только волки выбирают пару на всю жизнь, второго шанса не будет.

Он навсегда принадлежит парню за спиной, любующемуся закатом.

Навсегда - это две недели.

- Реборн...

Тихий голос прервал размышления. Репетитор встряхнулся и посмотрел на ученика.

Савада не поворачивался.

- Реборн... ты можешь сегодня лечь со мной? Я... я боюсь. Мне страшно.

Голос дрожал, уши пылали. Тсуне наверняка было нелегко сказать эти слова.

Реборн прислонился лбом к стеклу и вздохнул. По губам растеклась слабая улыбка. На него накатило облегчение. Значит, не ему одному страшно, значит не он один боится.

Значит, все правильно.

Но черт возьми, ученик снова оказался смелее и решительнее своего учителя. Первым признался, первым шагнул навстречу. И Реборн просто встретил сомневающийся взгляд ореховых глаз.

- Давай бояться вместе.

***

Сознание постепенно угасало, разрушалось. Зрение стало плохим. Фантомные боли не давали спокойно вздохнуть.

Тсунаеши ненавидел свою беспомощность.

Месяц на исходе. Сегодня последняя ночь.

И её, как и все предыдущие, он проведет в объятиях любимого.

Как же страшно уходить!

Особенно теперь, когда он обрел свое непростое счастье.

Они не говорили друг другу слов любви, не делали ярких признаний. Не дарили цветы и не водили в кафе.

Потому что все это глупость, мишура. Слова не нужны, когда понимаешь свою половину на уровне инстинктов. Когда каждое его желание током гуляет у тебя по оголенным нервам-проводам. Когда знаешь, что он скажет в следующий миг.

Когда просто любишь.

Реборн стал спасением.

Боли стали нарушать работу тела. Врачи запретили любые физические нагрузки, да и самому Тсунаеши стало трудно даже подниматься с кровати. Его тошнило и постоянно лихорадило. Он почти ослеп и с трудом дышал, постоянно хватаясь за грудь.

Ему помог Реборн. Впрочем, как и всегда.

Он боялся спать, и Реборн лег рядом с ним. Он боялся есть, и Реборн стал готовить итальянские легкие бульоны. При этом пригрозив, что если кто-нибудь узнает, тело Савады не найдут никогда.

Тогда они оба посмеялись.

Тсуна просто боялся. И Реборн стал бояться вместе с ним.

Репетитор разделил с Тсунаеши все его страдания, все тревоги и сомнения. Твердой рукой успокаивал он вспыхнувшую было панику. И под покровом ночи прижимал к себе так крепко, словно мечтал врасти в тело, стать единым целым.

По крайней мере, таково было желание Савады. Забраться под кожу этому непростому, жилистому человеку, проникнуть в кровь и никогда не разлучаться. Стать чем-то неделимым, неотъемлемым. Стать его продолжением.

Любовь до последнего вздоха. Для них двоих это увы не романтическая проза. Любовь гуляет по телу вместе с кровью, вырывается вместе с влажным дыханием. Скользит в каждом жесте, в каждом собственническом взгляде. И увидеть это могут только проницательные, посвященные люди. Потому что ни Реборну, ни Саваде нет нужды выставлять свои чувства напоказ. Они - единственные друг для друга, связанные нерушимой цепью.

Это их реальность.

Их первая ночь. Савада дрожал, как кролик. А Реборн, развалившись на узкой кровати, ухмылялся, наслаждаясь страхом ученика. После чего просто притянул его к себе, в стальные объятия-кольца. Тсуна уткнулся в ямочку на шее и засопел, чувствуя, как тонкие, сильные пальцы мягко перебирают прядки волос.

Реборн. Реборн. Реборн.