Разрешите влюбиться

— Это не я. Не я! — Начали открещиваться они, убедившись, что нас никто не слышит.

— Это все я первый начал… — Признался Исаев, воровато оглядываясь по сторонам. Он поправил очки и опустил взгляд: — Я услышал, как один подонок везде треплется о девушке, которая мне нравится, и решил отомстить. Не мог же я прийти и попытаться набить ему морду? — В доказательство он показал перемотанное запястье. — Разные силовые категории… И мне нужны были помощники. А еще лучше — чтобы никто меня не заподозрил.

— Так появился сайт. — Объяснил Антон. — Один парень должен был мне деньги, но не отдавал. Появилось объявление, и все должники начали массово возвращать долги. Никому не хотелось наказания. Мы все грамотно организовали и постоянно заметали следы так, что ни один хакер сразу не вычислил бы. И был только один человек, который мог докопаться до истины…

— Я. — Вступила Марина, гордо взметнув вверх подбородок. — И я докопалась.

— Но ты не сдала нас. — Добавил Майкин.

— Нет. — Прищурилась она. — Я подумала и решила, что всеобщее внимание будет для Ливенской испытанием пострашнее, чем какой-то там суд. Хочет она того или нет, но ей придется теперь ставить оценки по знаниям, а не за деньги. И кто бы знал, какой кайф я испытала, придя на зачет! О-о, она больше не могла завалить меня!

— И если бы не Оля, которая, узнав о нашем маленьком секрете, решила вдруг накапать на физрука, то деканату и дела бы не было до нашего благотворительного проекта! — Женя нервно постучал вилкой по столу.

— А теперь нам придется или шифроваться дальше на свой страх и риск, или прикрыть лавочку. — Пробормотал Антон.

Я оглядела их всех. Покачала головой. Посмотрела на Рому непонимающе.

— Как ты там говорил? «Кто вы?» — Повернулась к друзьям. — Кто вы, ребят?

— Ты обижаешься, да? — Оля потянулась и погладила меня по руке. — Ёжик, не обижайся…

— Не обижайся на нас, Ёжка-а-а. — Пропела Маринка. — Мы бы тебе обязательно сказали. Вот хотя бы сегодня. Мы просто не знали, как на тебя это все вывалить.

— Вы сумасшедшие. — У меня заурчало в желудке, и я внезапно вспомнила, что мы находимся в столовой, и скоро нужно будет вернуться к занятиям. — И я никогда бы не подумала на вас…

— Насть, мы же хотели как лучше. — Вздохнул Женька. — Прости нас.

— Да. — Подхватили остальные. — Мы ведь делали только добрые дела.

— И почти добрые. — Добавила Марина. — Не надо было назло Гаевскому размещать Лидкины жалобы…

— Прости нас, а?

— Теперь, когда каждый добился, чего хотел, обещайте, что вы закроете сайт. — Попросила я тихо.

Они все замерли. Переглянулись.

— Ладно. — Согласились. — Ладно!

— Мы подумаем. — Из вредности прокряхтела Маринка.

— Савина! — Возмутился Антон.

— Ла-а-адно. — Выдохнула она. — А я уже почти ощутила себя великим комбинатором. Было так весело… Я даже придумала нам эмблему и слоган…

— Савина…

Мы рассмеялись.

— И так, у нас четыре с половиной минуты, чтобы закончить обед. — Строго сказала Марина, взглянув на часы. — Предлагаю всем заткнуться и поесть. — Затем посмотрела на нас с Ромой: — Если вы, двое, еще слышите меня, то целоваться прямо в столовой я вам не рекомендую. Мои нервы это не выдержат.

Когда они приступили к еде, я все еще не могла прийти в себя. Столько новостей. Хороших, плохих, хороших. Даже не знала, как на все это реагировать. Смеяться? Плакать? Все забыть и жить дальше? Самое главное, что у мамы все налаживалось, остальное — мелочи жизни.

Повернулась к Роме. Он все еще не сводил с меня глаз.

— Разделишь со мной обед? — Улыбнулась. — А то этих ребят я теперь побаиваюсь.

— Если ты поделишься. — Ромка тоже улыбнулся, и, клянусь, в столовой сразу стало гораздо светлее.

Все голоса опять стихли, и мы словно оказались с ним вдвоем на плавно качающейся на волнах лодочке.

— Ты теперь всегда собираешься сидеть за этим столом? — Спросила я, и сердце замерло.

Его взгляд рассеял все сомнения. И как я могла сомневаться?

— Если ты меня не выгонишь. — Мягко улыбнулся он.

Наши ноги снова соприкоснулись, и по телу побежала дрожь. Мы смотрели друг другу в глаза и не могли наглядеться. Опять забывали о еде, о присутствии посторонних и о том, что нужно торопиться, чтобы успеть на занятия.

— Никогда. — Пообещала я, подавая ему салат со своей вилки. — Не выгоню.

Мы ели, не отрывая взглядов друг от друга. Я даже и не знала, что один долгий миг, когда двое даже не касаются друг друга, может быть горячее, чем самый страстный поцелуй.

— Прогуляем последнюю пару? — Предложил Рома, улыбаясь.

И в его улыбке было столько трепета, столько хрупкости и переживаний, что меня чуть не взорвало изнутри.

— Это так романтично. Прогуливать учебу. — Усмехнулась я, робко проводя пальцем по его руке. — Только обещай, что это будет в последний раз.

— Просто я хотел предложить тебе завалиться в библиотеку. — Он наклонился ко мне ближе. — Если уж я планирую взяться, как следует, за учебу, то мне понадобятся какие-то книжки, так?

— Так. — Сказала я, борясь с притяжением.

Но проиграла.