Разрешите влюбиться

И вообще, понял. Качки излишне озабочены своим внешним видом. Отсюда вся эта тяга к перфекционизму, который в итоге перерастает в дебилизм: стероиды, порошки какие-то, часовые самолюбования у зеркала, не свойственные обычным людям. И что самое интересное — эти парни даже в зале не замечают девчонок, потому что, едва войдя, они начинают ревностно оглядывать территорию в поисках самцов, способных посоревноваться с ними в объеме мышечной массы. И если, не дай Бог, такой вдруг обнаруживается, с ними чуть не истерика случается: они бегут к снарядам, тягают железо и заглатывают еще больше своих чудесных порошков.

И все для того, чтобы «быть в форме». Правда, искаженный болезненным самобичеванием мозг уже не способен осознать, что вместо формы у них кубики — кубики на животе, в бицепсах, трицепсах, задницах, а что самое неприятное — в голове тоже, кроме кубиков, не остается ничего.

— Углеводы после двенадцати — наши враги. — Вдохновенно вещала Юля, которая гордилась своим телом, а всех остальных живущих вне тренажерки ласково называла «желе». — Красные томаты — зло. В них много сахара.

Я слушал, кивал и понимал, что мир фитнеса слишком преувеличивает всю информацию, направленную на прививание человеку мысли, что либо ты полностью подчиняешь ему свою жизнь, либо никакого результата не будет. И, наверное, неспроста, потому что все эти добавки для «здорового» спортивного питания — это ведь целая бизнес-индустрия, которая гребет деньги уже не лопатами, а целыми экскаваторами.

— Тренировку можно пропустить, только если ты умер! — Как мантру, повторяла Кузина.

Да-да. Это я за последние два дня впитал крепче, чем молоко матери.

А еще то, что если не выпьешь прямо сейчас вот эту мертвенно-бледную субстанцию без цвета, вкуса и запаха, то непременно превратишься в тыкву.

— Если жим платформы, то обязательно в отказ. — Словно лозунг, провозглашала Юля. — Если сгибание в тренажере, то до искр из глаз!

Конечно, как же еще? Откуда, иначе, появятся столь «совершенные» формы, к которым даже страшно прикоснуться? Откуда на месте мягкого, женственного животика появится эта каменная гладь, а на месте аккуратной попки вдруг вырастет бампер мощнее, чем у гелендвагена?

Нет.

Первая заповедь штанго-зависимых — это, если уж приседать, так с весом, превышающим свой собственный вес раза в три. Чтобы глаза на выпучку, и вены на шее канатами. Чтобы пар из ушей, и пот градом. Чтобы ходить потом, как краб, с трудом переставляя ноги, и ощущать, насколько ты крут и неповторим. И чтобы все «люди-желе» завистливо глядели вслед твоей массивной фигуре и падали в тихий обморок.

Наверное, я многого не понимал в этой жизни, но не был готов ежедневно считать, сколько калорий таится в обычной воде из-под крана, а также всю свою жизнь подчинять этой безумной гонке за мышцами. А гонка эта предполагала быть длинной, до самой старости, потому что, как говорили бывалые: перестаешь качаться, все обвисает. И в норму не приходит, пока не начинаешь качаться вновь.

А уж эти тихие разговорчики среди пацанов в качалке про то, как после «волшебных» укольчиков твой боец в штанах засыпает мертвецким сном и больше не поднимается, уж точно никак не вдохновляли на будущие подвиги.

И я был готов потерпеть позорное поражение в борьбе с жирами и углеводами. Был готов остаться дрищом, ничего не понимающим в красоте мужского тела. И даже был готов получить по щам от крепкой и волевой Юли, когда ей придется это сделать. Только бы не видеть больше все это фитнес-безобразие. И мне теперь жутко хотелось приблизить скорее этот момент.

— Прошу. — Подал девушке руку, помогая выйти из машины.

Кузина улыбнулась, ухватилась за мою ладонь и вышла. Автомобиль облегченно вздохнул и принял прежнюю форму, освободившись от ее веса. Почти элегантно она поправила сумочку на плече и походкой Тутси двинулась по тротуару к двери кафе [2].

Я вздохнул в надежде на то, что сегодня все кончится. Наконец-то, я от нее освобожусь. Пожалуй, это было слишком трудно. Все-таки, я не подрассчитал сил и чуть было не отказался на полпути от всей этой затеи. Радовало одно — победа теперь была ближе еще на один шаг.

Мы с Юлей поравнялись и направились вместе в сторону клуба, который располагался за углом. Я назначил там встречу и лысой Кате, на обработку которой потратил не меньше сил и средств, чем было затрачено нервных клеток. Через пару часов она придет, я получу от Юли по морде, и веселье продолжится. Вуаля.

Кузина мужской походкой шлифовала асфальт, я неуверенно семенил следом, стараясь не отставать. А мысли, как назойливые мухи, постоянно возвращались к Насте. Из-за нее я теперь превратился в настоящего маньяка: ходил, точнее, ездил, за ней почти по пятам, ночевал под окнами, не решаясь подняться и поговорить, дежурил возле спортивного зала ее дяди, чтобы просто полюбоваться ее легкими шагами и летящей по ветру копной волос, если она туда придет.