Разрешите влюбиться

— Савина! — Прикрикнула на нее Оля. — Ты мне обещала, что не будешь гундосить! Неужели, нельзя один день потерпеть и побыть красивой?

— Красивой? — Та оглядела себя в зеркало. — И где красота? Волосы не прибраны, ноги открыты, вырез этот…

— Цыц! — Еремеева пригрозила ей пальцем. Затем подошла, села рядом со мной и погладила по плечу. — Давай, Ёженька, ты сейчас примешь душ по-быстрому, потом наденешь платье, которое я тебе приготовила, мы тебе реснички подкрасим и побежим? Ага? — Она взглянула на часы. — А то бедный Исаев нас полчаса под окнами ждет. И официальную часть мы уже пропустили.

Я оглядела ее красивое лицо. Ровный тон, яркие выразительные глаза, длинные реснички, розовый блеск на губах. Она казалась такой живой, юной и нежной, что мне стало неудобно быть причиной отмены ее похода на танцы. Не хотелось лишать подругу счастья повидаться с Кириллом.

— Ладно.

Тем более, Рома меня там тоже ждал.

— Отлично! — Вскочила она.

— Ну вот… — Проворчала Савина, отдергивая подол платья.

— Только насчет платья… У меня ведь и обуви нет подходящей… — Промямлила я.

— Ерунда. — Твердо заявила Оля. — Туфли можешь взять мои, а наряд для тебя я добыла.

Она достала из шкафа серебристое платьице, переливающееся маленькими стразами в свете ламп. Ткань его казалось тонкой, почти невесомой, а верх был достаточно закрытым и без рукавов. И сияло это чудо тысячами перламутровых блесток, а низ его развевался струящейся шифоновой волной. Сказка, а не наряд.

— Ой, это, наверное, очень дорого. — У меня даже дыхание перехватило.

— Оно волшебное, правда? — Улыбнулась подруга.

— Оль, — я повернулась к ней, — у меня ведь нет таких денег…

— Тебе они и не нужны. Главное, носи аккуратно, не запачкай и не порви. Этикетку спрячем под ткань, а завтра я отнесу его обратно в магазин.

— И примут? — Нахмурилась Марина.

— Как миленькие! — Гордо выпятила грудь Еремеева. — Главное, чтобы сохранило товарный вид и ярлыки. Здесь все так делают, иначе не прожить.

Я сомневалась, боясь прикоснуться к нему. Осторожно протянула руку и коснулась пальцами изящного кружева на верхней части.

— Так что, бегом в душ, Ёжка, а потом покорять своего принца! — Она подтолкнула меня к выходу. — Шевелим батонами, а то опоздаем! И не обливайся духами сильно, чтобы платье ими не воняло!

— Бисер еще метать перед свиньями, — слышалось ворчание Маринки мне в спину. — Насть, настоящий принц свою Золушку и в лохмотьях разглядит! Если он настоящий…

Я быстро приняла душ и вернулась в комнату.

Девочки помогли мне надеть платье, а потом расчесали волосы и подкрасили ресницы. Точнее, Оля причесывала и красила, а Маринка стояла рядом и бухтела, не затыкаясь: про вред косметики для кожи, про возможное обморожение зимой в колготках, про опасность громких частот для слуха, про наркотики и алкоголь, которые обычно принимают студенты на подобных вечеринках, про микробы, про цены и про погоду. Как бабка. Трещала, трещала, трещала, а сама втихаря поглядывала на свое отражение и кокетливо поправляла волосы.

А когда я встала перед зеркалом в полный рост, обе подруги ахнули и чуть не прослезились.

— Как хороша… — Всхлипнула Оля.

— Не то, что те безвкусные конфетки, типа Лиды. — Марина положила руку на грудь и громко вздохнула.

Я повернулась сначала одним боком, затем другим. Даже не верилось, что это я. Что могу выглядеть вот так. И при минимуме усилий. Даже неловко стало как-то. Захотелось поскорее спрятаться от посторонних глаз.

— А Гая паралич разобьет при виде такой красотки, — хмыкнула Савина.

— Мари-и-ина-а-а! — Взмолились мы дружно.

— Молчу-молчу. Но он точно лишится дара речи. — Помолчала немного. — Или в обморок шлепнется.

Когда мы вошли в здание универа, со стороны актового зала уже громыхала музыка.

— Давай, помогу. — Сказал Женя, принимая у меня пуховик. Осторожно стянул куртку с плеч, освободил мои руки и вдруг замер: — Ух, ты… Настя… Выглядишь супер!

— Звязда! — Подтвердила Таисия Олеговна, взметнув к небу покрытые морщинами руки.

А мне захотелось нырнуть обратно в свой пуховик. Но тот уже был передан старушке, которая выдала взамен номерок.

— Спасибо, — я смущенно опустила взгляд.

— Ну, ты и балбес, Исаев. — Заметила Оля. — Когда в компании три девушки, нельзя делать комплимент только одной из них!

— А я не могу. — Покраснел Женька, теребя дужку очков. — У тебя вон, кавалер есть. Мне проблем не надо.

Еремеева повернулась, увидела Кирилла, облокотившегося на стойку, и моментально расцвела. Парень подманил ее к себе пальцем и нежно обнял. Оба выглядели такими счастливыми, что у меня защемило в груди от радости за них.

— Помочь? — Антон подошел к Марине и протянул руки.

На парне была черная рубашка с галстуком-бабочкой, модные черные брюки и начищенные до зеркального блеска туфли.

— А… — Девушка оглядела его с ног до головы, немного задержалась на новой прическе Антона, а затем отошла на шаг. — Вот еще. Нет. Я с… сама!

— И сюда феминизм добрался. — Покачал головой Майкин.

Марина раздевалась, не сводя с него заинтересованного взгляда. Отдала куртку и зачем-то трижды поправила очки.

— Идем? — Спросил меня Женя.