Разрешите жить!

Жанмила слушала меня внимательно, не перебивая. Ее светлые глаза выражали сочувствие и понимание. Я чувствовал, что мои слова нравятся ей, мои мысли находят отклик в ее душе, поэтому мне хотелось говорить и говорить умные, хорошие слова такой чуткой спутнице. Я так воодушевленно, так откровенно не разговаривал давно! И речь лилась из меня!

– Зачем вам, просто говоря, играть на нервах? Тем более, если эти нервы могут взорваться от возмущения и взрывать города! – откровенничал я. – Не лучше ли быть деликатным и говорить, и писать в согласии с разумом и совестью? Вы, журналисты, должны успокаивать бурлящий мир, а не поджигать, не подливать масла в огонь! Пол мира и так в огне! А в погоне за жареным фактом, некоторые ваши братья по цеху готовы даже зажарить шар земной! Вот скажите честно, разве не кощунство рисовать и публиковать карикатуры на пророка Мухаммеда? Я считаю, что это не просто кощунство и бесстыдство, а преступление против человечества! Потому что это и есть разжигание межрелигозной вражды! Хотите – верьте, хотите – не верьте! Но высмеивать, тем более оскорблять священные чувства других никто не имеет права! А каковы будут последствия, вы об этом думаете, отдаете себе отчет, а, господа свободословные!?

Жанмила посмотрела на меня пронзительным взглядом.

– Я согласна с вами! – сказала она, с грустью в голосе.

Ее внимание и добрые глаза вдохновили меня пуще прежнего.

– А почему бы нам не примерить на себе и претворить в жизнь девиз древнего мудреца Солона – ничего чрез меру? Ведь правда: передозировка превращает лекарство в яд!

– Мне иногда кажется, что человечество все время бешено бросается из одной крайности в другую, – заметила она многозначительно.

– Есть только одна абсолютная свобода, которая не вредит никому. Свобода совести!

– Это действительно так или все-таки есть какие-то нормы общепринятой морали? Не означает ли абсолютная свобода совести распущенность и разгул бесстыдства? – спросила она, неожиданно внося новый смысл в нашу беседу.

– Нет, нет, нет! Наоборот, свобода совести должна сдерживать, оберегать людей от позорных поступков! – с жаром возразил я. – Вот мы все созданы любовью. Любовь – это жизнь! Все люди любят! Но она тем и прекрасна, что таинственна! Подумайте сами, какой народ, какой уважающий себя человек позволит себя прилюдно целоваться, тем более заниматься любовью?

Она задумалась и покачала головой, ее волосы заволновались, раскачивая и унося с собой мои чувства.

– А тогда почему это делается на экране, на виду у миллионов зрителей? Вот это и есть бесстыдство! Мы унизили, растоптали женщин! Мы их раздели публично и показываем в самых бесстыдных, позорных позах!

Жанмила тихо вздохнула. Замолчал на миг и я. Но, конечно, не мог остановиться и продолжил разговор о совести в иной плоскости.

– А сколько ненависти пробуждают войны? Вот вы пишете о войне… И вы считаете это справедливым? Когда ваше правительство отправляет свои войска – вооруженную до зубов, обученную убивать современную могущественную армию на порабощение и уничтожение малых народов, что вы пишете? Воодушевляете молодых солдат в своих статьях, где желаете им скорого возвращения домой с победой, да? Матери, провожая своих сыновей на войну, желают им того же самого!

– А что, они должны пожелать им другое? – с иронией возразила она.

– Вы что, не осознаете, что они благословляют сыновей на убийство, желают, чтобы другие матери осиротели и оплакивали своих детей? Вопрос в том, что их победа – это поражение, гибель другого народа! Вы это приветствуете и вправду восторгаетесь, а, военно-политическая журналистка Жанмила Токанато?

Ирония слетела с ее лица, она загрустила. Задумался и я, но, признаюсь, легче стало на душе.

Волей-неволей наш разговор перешел опять к мужчинам и женщинам.

– К пророку Мухаммеду пришел мусульманин и сказал, что разводится с женой, – начал я новую тему. Жанмила заинтересовалась. – Совсем уж кривой характер у нее! Что ни потребую, она делает по-своему! Неисправимая! Я больше не вынесу этого!

Пророк лучезарно улыбнулся и изрек:

– Всевышний создал женщину из ребра мужчины. А ребро-то кривое! Поэтому не старайтесь выпрямлять его – можете сломать! А используйте с умом в первозданном виде!

Мусульманин засмеялся и понял глубокий смысл слов пророка, помирился с женой и зажил с ней нормально. Так вот, женщины прекрасны своей естественной кривизной. Только не искривляйтесь, пожалуйста, искусственно еще больше!

Жанмила от души засмеялась – в этот миг она стала еще красивее.

– Равенство между мужчиной и женщиной предусмотрено самой природой. Они как две половинки – друг без друга не бывают. Но каждый прекрасен на своем месте, то есть мужчина должен оставаться мужчиной, женщина – женщиной! Тогда все будет в гармонии. Но когда женщина начинает превращаться в мужчину или наоборот – нарушается естественный ход жизни!

– Постараюсь быть на своем месте! – ответила она с юмором, и я понял, что мои мысли ей понравились.

Оказывается, ночь наступила давно, незаметно. Пришло время отдыха. Я деликатно вышел.