Разрешите жить!

– Расширить-то можно! – нашелся капитан. – Но вот только надо определиться, где и в каком статусе ездить вам? По тротуару, как инвалидная коляска или по дороге, как транспортное средство!?

Вопрос был резонный и можно было его решить разумно и справедливо. Но парни перегнули и начали создавать волокиту с определением статуса Янгалибуса и законным оформлением этого еще неопределенного определения. Мне все это надоело и пришлось пробудить у них совесть, после чего они много раз извинились и сами начали хлопотать о законном оформлении документов. В результате их стараний мой Янгалибус получил исключительные права на беспрепятственное передвижение по дорогам, тротуарам и рекам страны в любое время. Ставшие вдруг сердобольными блюстители порядка хотели даже выхлопотать для моей коляски-крепости право свободного полета, но не получилось, да и не нужно было.

Таким образом, мой Янгалибус стал законным уникальным средством передвижения и проживания. И словно капитан Немо, бороздивший мировой океан на своем Наутилусе, я бродил среди людей на своем Янгалибусе. И никому в голову не приходило, что молодой инвалид замышляет такие дела. Наоборот, люди жалели меня, некоторые даже чувствовали себя в чем-то виноватыми передо мной, и всячески старались помочь мне передвигаться, охотно брались за ручку и подталкивали до нужного места. И все генералы мира не догадались бы, что таким образом я преобразил сто тридцать семь фигур! Дело в том, когда нужный мне объект касался ручки моего Янгалибуса, я всегда использовал прием «Кольцо Борджиа», и таким образом вводил в него микрочастицу Х. А затем дело техники – направлял на него частицу Н, и все! Этот злодей сгорал от стыда, корил себя за все свои злодеяния и мучился, мучился страшно до тех пор, пока не покаялся и не стал на путь праведный. И начал бывший преступник творить добрые дела, смывать свои грехи.

Судьба вручила мне пару костылей для опоры, и я решил из этого выжать максимальную пользу. Они стали для меня тренировочными снарядами и боевым оружием. По спецзаказу приготовили мне складные трубчатые костыли. Их можно было удлинять или сокращать по надобности – одна труба входила в другую. Можно было использовать их как дубину, как железный блок. Кончики внутренней трубы были заострены и при необходимости одним ловким движением костыль превращался в настоящее копье! В корпусе было много дырок, где припрятаны разного рода хитрейшие приспособления для атаки и защиты, о чем распространяться не буду по понятным соображениям.

И так, около пяти лет я мучился и боролся. Огромным усилием воли заставил себя ходить в протезе. Да так приноровился, что мог танцевать и никто не заподозрил, что я – инвалид. Но без коляски и костылей всегда бывало туговато, и я пользовался ими постоянно, по своему усмотрению.

Наверное, звучит парадоксально, но и контузия была моей привилегией. И я бережно хранил соответствующую справку медучреждения об этом, и при малейшем недоразумении с людьми, особенно с полицией, предъявлял ее. И все немедленно оставляли меня в покое и поспешно удалялись. От контуженного какой спрос? Самый лучший способ уйти от ответственности, от общественного и семейного груза обязанностей – это быть психологически неадекватным, душевнобольным, по-народному просто и точно – чокнутым. Это идеальная психологическая маска! Представьте, на вас нет никаких обязанностей, вы не отвечаете за свои поступки и проступки, даже за преступление, все о вас заботятся, вас боятся, сторонятся, вы можете себе позволить любые выходки почти безнаказанно. Правда, есть опасность, что можно нарваться на такого же, как вы сами, но обычно чокнутые быстро находят общий язык и каким-то удивительно тонким чутьем сразу понимают, что к чему.

И самое главное открытие, которое я сделал, и которое давало мне исключительную силу духа то, что инвалид не считает себя инвалидом! То есть, он может быть калекой телесно, но душой он не калека! Душа не может быть инвалидом! Вам этого не понять, мистер Янга Ли Мжанба, ибо вы никогда, ни на мгновение не задумывались над судьбами жертв ваших военных новаторских идей и захватнического бреда! А если бы подумали о тех десятках, сотнях тысяч, миллионах судеб, искалеченных войной, то бы поняли, что главные калеки – это вы сами! Да, да, можно как угодно называть, но души, способные на такие уродливые и ужасные дела, действительно ненормальные!

Мне иногда кажется, что все люди в какой-то мере с заскоком, ненормальные, и весь мир – какой-то дурдом.

И мечется моя больная душа в этом безумном мире и мучается бесконечно!