Разрезающий лабиринт

Айзек чувствовал, что кто-то должен взять на себя ответственность за это безумие и все уладить… Вот только ему это не под силу. Он шагнул к Садине, которая перешептывалась со своей мамой, и тронул ее за руку.

— Пожалуйста, сделай что-нибудь.

— Например?

Айзек с досадой пожал плечами.

— Не знаю. Что-то тут не так. Летти сказала, что выполнила свою работу, добилась своей цели. Что она имела в виду?

Вместо ответа Садина повернулась к маме.

— Ты всю жизнь занимала руководящие должности. Отрабатывай зарплату.

Она сказала это с улыбкой, и Айзек понял, что ей на все плевать. Садина вновь обрела Триш и свою маму, а ее обидчица лежала на земле с разбитой головой.

Миз Коуэн с удовольствием приняла бразды правления. Она подошла к парню по имени Минхо и его… маме? Или бабушке? Они стояли бок о бок в нескольких футах от моста. По пути Садинина мама наклонилась, подняла брошенный Летти пистолет и деловито сунула его в задний карман. При этом Айзек знал, что она никогда в жизни не стреляла из пистолета, даже в руках не держала.

— Говоришь, тебя зовут Минхо? — спросила она у юноши, в лице которого смешались задумчивая грусть и облегчение. — А ты — Рокси?

Рокси ответила за двоих:

— Да, так нас зовут, и мы уже несколько недель скитаемся в поисках лучшего места. Похоже, ошиблись поворотом. Не хотите рассказать нам, кто все эти люди? Почему эта мерзавка угрожала мне оружием? Хорошо, что Минхо смог выбраться, ведь никто из вас даже пальцем не пошевелил.

— У нее был пистолет, — примирительным тоном ответила миз Коуэн, как будто это все объясняло.

Затем она подошла к Тимону, сидящему на корточках у перил. Впервые за все время Тимон вдруг показался Айзеку маленьким.

— А ты? Тимон… или как тебя там? Вы не с теми связались. Что за чертовщина? Зачем вы похитили наших детей? Почему убили Клеттер?

К удивлению всех присутствующих, она пнула Тимона по ноге. Правда, тот даже не поморщился.

— Говори, живо! — крикнула она и вновь двинула его ногой. От ее недавнего спокойствия не осталось и следа.

Тимон поднял усталые глаза.

— Послушайте, дамочка, я понимаю не больше вашего. Во-первых, вашу подругу убил не я. А во‐вторых, я отправился на это задание, чтобы отвести вашу дочь к людям… к тем, кому она нужна для доброго дела. Не для злого, а для доброго. В остальном я понятия не имею, что происходит. Летти многое скрывала.

Миз Коуэн не ответила, лишь продолжала сверлить его возмущенным взглядом, дрожа от возмущения. Айзек подумал, что, наверное, нужно было доверить командование кому-то другому. Словно в ответ на эту мысль, вперед вышел Фрайпан — живое воплощение мудрости и опыта, приобретенных задолго до рождения любого из присутствующих. Хотя старик заметно сдал за несколько недель марш-броска, а особенно за сегодняшний день, голос его звучал ровно и твердо.

— Из того, что я до сих пор услышал, юноша, меня заинтересовало и встревожило одно. За каким дьяволом вам понадобилась наша Садина? Что за добрые дела? Говори, мальчишка, и не вздумай врать человеку, которому скоро сто лет. У меня нет времени выслушивать твое вранье!

Хоть кому-то удалось испугать Тимона.

— Божество… Это они меня послали. Я пришел с самой Аляски — они знали, что происходит в Калифорнии. Знали о Садине, о ее связи с… Еще тогда. Божество знают все. Как вы думаете, почему их называют Божеством?

— Не умничай, — парировал Фрайпан, и Айзеку захотелось стукнуться с ним кулаками. — Что ты несешь? Какое еще божество? Откуда, во имя Господа, они могли знать о Садине?

Судя по несчастному виду Тимона, он предпочел бы лежать с размозженной головой, а не отвечать на все эти вопросы.

— Послушайте. Мы знаем о Клеттер, о месте под названием Вилла, об их путешествии на остров. Здесь наверняка замешано Божество! Мне ничего не говорят, да только если вы не понимаете, что за поездкой на остров Муни кроется нечто большее, то вы не умнее меня. Она нужна Божеству для следующего этапа Эволюции.

Старик Фрайпан заметно расстроился.

— Кто-нибудь еще хочет попинать этого громилу? Чем больше он говорит, тем меньше в его речах смысла.

Айзек чуть не вызвался, хотя не мог сказать, что так уж ненавидит Тимона: почти вся его ненависть была направлена на Летти.

— Я знаю, о чем он толкует.

Все головы повернулись к Минхо. Айзек мог поклясться, что тот как будто на несколько сантиметров вырос и перестал походить на мокрую курицу после своего бесславного падения в реку.

— Правда? — удивился Фрайпан. — Тогда рассказывай.

У Минхо сделался такой суровый и грозный вид, что Айзек невольно шагнул назад.