Разрозненная Русь

- Я так... вам обскажу, - и продолжил поочередно, поворачиваясь то к Всеволоду, то к Есею (на Михалка и не смотрел). - Мстислав и Ярополк со своими боярами советовались и решили раздвоиться: Ярополку ехать из Суждаля на Володимер, а оттуда двинуться навстречу сюда. Мстислав в то время должен через Переяславль пойти на Москву, там повернуть на Володимерскую дорогу и гнать за вами... Они хотят с двух сторон сжать и уничтожить...

Всеволод метнул темный взгляд на ябедника, потом на брата. Михалко еще сильнее побледнел, у него затряслась бороденка. Осакий раздувал ноздри - набычился.

О Господи!.. - каждый понял, сказанное Всеволодом это слово, по-своему и "на себя"... - Где они на сей час могут быть? - князь вертел глазами. Осакий Тур тряхнул головой - копна седых волос легла на плечи, - начал спрашивать у ябедника: когда он вышел из Суздаля, как долго скакал до Москвы, по какой дороге-тропе, когда (в какое время) Ростиславичи должны были выйти, какое войско у них, сколько пешцев, сколько комонных... Потом, кряхтя, встал над картой (волосы свесились: закрыли лоб, лицо), что-то мыча себе, водил толстым полусогнутым пальцем по ней, потом резко вскинул голову назад - открылось лицо, в ясных глазах - мысль и решительность, - лоб наморщен.

- Ярополк может уже в это время подходить к Киржачу - реку ту ему недолго одолеть: как я помню, на ней много бродов и перекатов; Мстислав может быть на день пути от Переяславля...

Всеволод Юрьевич, - глядя на карту-схему - сквозь зубы:

- Почему Мстислав так тихо идет?

- От Суздаля до Переяславля дорога хуже, чем те, по которым скачет Ярополк. От Переяславля до Москвы - хороша, а от Переяславля до Володимера дороги накатанные...

- Что хочешь сказать?

- А то, что и Мстислав перегородит нам путь - он не глуп... Они временно разделились, а ратиться будут вместе... - Глаза засинели у воеводы: - Нам нельзя позволять им делать что хотят!..

- Что думаешь!?..

- Немедленно выйти нам... И не по Великой Володимерской, а по Болвановской... За Киржачом перейти Клязьму и выйти на Володимерскую - Ярополка минуем; там трехдневный путь пройти за два и выйти во Володимер - это уже не Москов деревянный - двести на двести шагов...

Ну, ну, не скажи, - впервые подал голос Михалко. - Подол чего стоит: он несколько раз поболее самого града, да поселения, села вокруг...

- Чего хочешь этим сказать!? - прервал его Всеволод.

- Да так... ничего, - сник князь Михалко.

Всеволод Юрьевич повернулся к своему воеводе, отдал распоряжение всему войску выступить:

... - Да вели брони, колчаны одеть, мечи и луки на себя навесить, а не извозом вести: чтоб в любой миг могли к сражению готовы!..

Михалко еще не успел закончить молитву как во дворах в Москве зашевелились, задвигались, зашумели.

В полдень через Боровицкие ворота (всего было двое ворот в Москве) выехали и сами князья Юрьевичи. Топот, говор, шум отъезжающих и провожающих; те и другие истово молились, поворачиваясь лицом к старой деревянной церквушке Ионна Предтечи.

Михалко, несмотря на солнечный летний день, в теплом синем кафтане, украшенном серебротканными узорами на рукавах и вороте, трясся в седле, - как только проехали мост через Рачку, попросился на носилки.

Всеволод Юрьевич впервые за целый день улыбнулся: "Давно бы так..." Заплясал конь под князем, он дернул поводья - поскакал (за ним - десятка полтора из его дружины), догнал Осакия Тура, поехал рядом. Старый воевода повернул к нему хмурое лицо и заговорил, рокоча басом:

- Не так начали... Дай я вперед с князем Володимером поеду, а ты с Михалком - за нами... Пешцы тихо идут, посадил бы их на запасных и извозных лошадей и - гнать... А так затяжка с ними...

Всеволод смотрел на воеводу и лицо у него наливалось гневом. Мутными глазами князь глядел на движущуюся массу воинства, вытянутых вдоль дороги, и Душа наполнялась тревогой и злостью и силой. "Все беру в свои руки!.. Господи! Не молюсь тебе - пусть молитвой будет мой труд во имя Земли Русской... Дай мне удачу и я устрою Землю! - Осакий Тур продолжал говорить, показывая рукой. Князь подумал о воеводе, не слушая его: - Хоть близкий ты мне человек (сколько раз меня спасал, выручал из бед, стараешься опекать как сына), но ты все-таки лишь боярин и лезешь не туда, куда не след!.. Я князь, сам должен думать и водить дружину и воев, народ..." - воевода с частью всеволожьей дружины уже было тронулся вперед.

- Погоди, не спеши боярин, - вдруг холодно и твердо заговорил Всеволод Юрьевич (Осакий, изумленный, осадил коня своего, и остальные - кто с ним), подъехал к воеводе: - Вместе... со мной пойдешь; пошли вестовых: к Володимеру Святославичу - пусть стоит на месте и ждет ведомцев и моего слова. Остальных оповести, чтоб, переехав Рачку, поднялись на поле - вблизь усадьбы Якима Кучковича - и остановились.

Некоторые спрашивали друг у друга: "Какое Кучково поле? - оно ведь на левом берегу вверх по Неглинке..." - "Да это просто поле около усадьбы внука Ивана Кучкова." - "А, а, а!.." - открывали рты, кивали головами...

* * *