Разрозненная Русь

Не успел его голос долететь до дальнего леса (5-6 км - на этом правом берегу Северного Донца) и погаснуть, как уже тысячи отточен-ных жал копий ощетинились-сверкнули над русскими полками, дрогнула конная лавина русских войск, двинулась, а потом - вскок, перешла в галоп - поскакали-полетели, пригибаясь к шеям своих коней с развевающимися на ветру гривами, на врага, стоящего через речку, притихшего, ждущего...

"Выехаша ис половецьких полков стрелци, и пустивше по стреле на Русь", но редкие стрелы достигли цели. Передовой русский полк на скаку открыл стрельбу - ливень стрел, перелетев неширокую речку, ударил по передним рядам половцев на левом берегу Сюурлия, ихние ряды смешались - шум, крик, визг - "и тако поскочиша; русь же бя хуть не переехла еще реке Сюурлия, поскочиша же далече реки стояхуть"... Русские "потопташа поганыя полкы половецкыя, и рассушясь стрелами по полю, помчаша красныя девки половецкыя, а с ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты".

- Ох, не нравится мне эта легкая победа и взятие так легко столь великого добра! - и как легко они побросали свои летние вежи...

Но сказал на ветер: Третьяк не слушал - радость столь быстрой удачи опьянила и его. Вскоре и сам Жменя-сотник поддался общему ликованию.

После короткого отдыха Игорь разрешил полкам Владимира и Ольстина преследовать противника и взять Шарукань и Сугров (археологические находки-городища: Теплинское и Сидоровское); Святославу - Балки (Маяцкое городище). Расстояние соответственно до них: 6,8 и 16 км.

Кое-где путь на стойбища половецкие перегородили топкие места. "Орьтмами, и япончицами, и кожухы начашя мосты моститы по болотом и грязивым местом, и всякыми узорочьи половецкыми. Чрьлен стяг, бела хорюговь, чрьлена чолка, сребрено стружие - храброму Святославличю!"

"А Игорь и Всеволод помалу идяста, не роспустяста полку своего", по огромному полю в юго-восточном направлении в сторону Тора, приближаясь к речке Каялы - современная Макатиха, - протекающей по глубокой балке с крутыми, заросшими густым кустарником, скалистыми склонами...

Рейд русских полков по ближайшим тылам противника оказался очень удачным. В ночь пятницу на субботу они вернулись к полкам Игоря Святославича и Всеволода, вставшие лагерем в поле - в 1,5-2 км от речки Сюурлий в северо-западном направлении и 5-6 км от Каялы в восточном направлении и на столько же километров на север до правобережного леса Северного Донца - пригнали огромный табун лошадей, скот, полон (в основном - женщины и дети), драгоценности и скарб. Позднее всех пришло Святославого войско - на еле живых лошадях, чуть не падая от усталости, сидели мешками воины, сползали с седел и валились на землю.

Вернувшиеся говорили одно и тоже: "...Видихом полки половецькии, оже мнози чуть".

Игорь Святославич собрал князей, старших воевод.

- "Се бог силою своею возложил на враги наша победу, а на нас честь и слава". Мы выполнили свою задачу и можем возвращаться... Но вы знаете, что враги наши собираются - если честно, то мы разгромили только передовые сторожевые полки. "Ныне же поедем через ночь!" Будем обратно идти тем же путем, каким шли сюда.

Но "рече Святослав Ольговичь сироема своима: "далече есмь гонил по половцex, а кони мои не могуть; аже ми будеть ныне поехати, то толико ми будеть на дорозе остати - и поможе ему Всеволод, акоже облечи ту. И рече Игорь: "да недивно есть разумеющи, братья, умре ти" - и облегоша ту".

Русские войска устроились лагерем так: в центр загнали полон, "вежи с добром", табун лошадей степных, стадо волов, вокруг них поставили сторожей, зажгли костры; на внешней стороне огромного кольца расположились полки: на северо-западной части - Владимира Игоревича, на северо-восточной - ковуи Олстина и русские сотни Третьяка; на юго-восточной - куряне Всеволода; на южной - основной полк: Игоря Святославича; на юго-западной - Святослав. От поля отгородились ближними и дальними сторожами, - последние ушли на 1-1,5 км, чтобы смочь предупредить от внезапного ночного нападения.

Воины легли одетые в брони, под рукой - оружие, рядом привязан боевой конь...

Третьяк никак не мог уснуть, хотя ноги и тело ломило, голова гудела от усталости, хотелось пить... Перед глазами мелькали кони, люди, узорья, девки-полонянки с темными от ужаса глазами, насмерть перепуганные дети половецкие; летела как будто под ногами навстречу земля... Запахи, ночные непонятные крики-вопли: то ли людей, то ли еще кого, но все заглушало - ближнее - храпы спящих мертвецким сном!.. "Как хочется пить, и кони не поены... - только завтра уже с утра, когда на обратном пути дойдем до воды, придется попить". (Олстин предупредил, что завтра с утра повернут домой: вначале пойдут на юго-запад до Сюурлия, напоят коней, сами попьют, перейдут речку и по ее правой стороне пойдут (в северо-западном направлении) обратно - как шли сюда.)

Рядом храпел-спал Жменя. "Как он легко владеет собой - никаких забот-тревог: тут же засыпает, нужно - вскочит и сна - ни в одном глазу!.."