Разрубленное небо

Артем сперва хотел вежливо отказаться, сославшись на дорожную усталость. А потом подумал — а зачем, собственно, отказывать? Во-первых, он нисколько не устал. Помыться в фурако он еще двести раз успеет, а больше сколько-нибудь серьезных дел не предвидится. Во-вторых, господин Касано явно из куго, а стало быть, из беседы с ним можно вызнать немало полезных сведений: о столичной жизни, о настроениях при дворе, последние светские новости и сплетни.

— Я буду рад разделить чайную церемонию со столь знатным и уважаемым человеком, — сказал Артем. Ну и, разумеется, поклонился.

В молчаливом сопровождении самураев Касано они направились к дому, в котором тот остановился. Артем оглянулся и увидел, что вдали стоит и смотрит на них один из самураев Кумазава. Вот и хорошо, в случае чего будут знать, где его искать.

Они поднялись на веранду.

«Интересно, откуда Касано знает, что я направляюсь в столицу, а не куда-нибудь еще?» — вдруг пришло в голову Артему, когда он снимал перед входом гэта. Впрочем, а куда еще? Или из столицы, или в столицу. Для тех, кто следует из столицы, у него слишком запыленный вид. Все просто.

Один из самураев Касано отодвинул перед господами дверь в дом.

Уподобляясь журналисту-интервьюеру (человеческая разновидность, о которой в древней Японии слыхом не слыхивали, а возьмись кому объяснять, что это за зверь такой, не поняли бы, как ни старайся, а если бы какой умник и понял бы, о ком идет речь, то, выслушав, первым делом спросил бы, сколько журналистских голов на твоем счету, Ямомото-сан?)… Так вот, словно идущий за интервью журналист, Артем прикидывал в голове темы, которые он предложит господину Касано, и вопросы, какие будет ему задавать. Следовало подрастрясти куго на информацию о придворной жизни, коли уж тот попался Артему на жизненном пути.

Конечно, кое-что Артем уже узнал от Кумазава, от брата и от сестры, но их знания, можно так сказать, были довольно однобокие, потому что и Хидейоши, и Ацухимэ сторонились придворной жизни — дворцовых забав, дворцовых интриг, императорского окружения. Тот же Хидейоши в императорский дворец является только по делам службы и находится там столько, сколько требует служба. А Ацухимэ… Ацухимэ как-то проговорилась Артему, что, будь на то ее воля, жила бы в Камакура, где еще окончательно не выветрился дух настоящих воинов Ямато, где еще живы те, кто помнит славные битвы великих самурайских войн. В Киото же, по словам девушки, поселился дух китайской пудры и пустословия. Ацухимэ сказала, что не любит Киото и по столичным улицам бродит неохотно.

Словом, Артем прекрасно осознавал, насколько неполны его знания о придворной жизни столицы, и надеялся заполнить некоторые пробелы беседой с господином Касано.

Знал бы он, какой содержательной выйдет эта беседа…

Глава двенадцатая КТО ХОДИТ В ГОСТИ ПО НОЧАМ…

Такое бывает, когда перестараешься с алкоголем. Даже не просто перестараешься, а далеко зайдешь за ту незримую, не отмеченную ни на одной карте черту между «все под контролем» и «все трын-трава». И тогда как-то незаметно, как-то само собой окружающие предметы вдруг утратят четкость очертаний, поверхность пола из устойчивой и ровной превратится в покатую палубу застигнутого штормом корабля, некогда верные, послушные ноги наотрез откажутся повиноваться и откровенно пойдут вразнос, а руки все чаще и чаще начнут промахиваться мимо спокойных, неподвижных объектов, таких, например, как маринованный гриб или дверная ручка. Но вот ты выпиваешь еще одну рюмку, потому что уже не в силах затормозить на этой скользкой дороге, вернее, все тормоза к этому моменту полетели начисто к чертовой матери, и нет им замены. Ты выпиваешь эту роковую, погибельную рюмку и разом оказываешься на пьяной карусели: все начинает вращаться, сливаясь в мутные полосы, скорость вращения все увеличивается и увеличивается, и есть только одно спасение, один выход из этого луна-парка — провалиться в спасительное забытье, чтобы очнуться потом где-нибудь, где получится, куда принесут верные друзья или куда вынесет нелегкая…

Эти переживания Артему были знакомы, в основном не по личному опыту, а по рассказам людей, часто и много пьющих, потому как ни сейчас, ни тем более раньше воздушный гимнаст до невменяемого состояния все же не напивался. Однако палитру описанных ощущений ему нетрудно было представить в красках и нюансах, чай, не бином Ньютона и не теорема Ферма. Тем более рассказчики подобных историй повествовали их всегда на удивление проникновенно и образно, с неподдельной страстью и вдохновением.

Так что Артем без труда отождествил себя с героями тех историй. Правда, в отличие от этих самых героев выпил он всего ничего. Можно сказать, и не пил вовсе. Что такое глоток саке? Смешно сказать, что это такое…