Разрушение и Искупление (ЛП)

Я люблю тебя, ты умерла, и я не смог тебе сказать.

И вот теперь она вернулась, но я по-прежнему молчал, как трус, боясь быть отвергнутым.

— Пожалуйста, — проговорил я хриплым голосом. — Скажи мне, что делать. Ты хочешь, чтобы я убил его? Сделано. Я принесу тебе его сердце. — Мои слова больше походили на мольбу.

Что-то промелькнуло на ее прекрасном лице, и на этот раз это не имело ничего общего с презрением. На долю секунды ее черты приобрели знакомую мягкость, и это разбило мне сердце.

— Это то, что, по-твоему, важнее всего? — Она сделала шаг ко мне, пока ее тепло не смешалось с моим, а ее запах не пропитал мою одежду. — Твое предательство причиняет боль больше, чем моя смерть.

Я сглотнул, желая протянуть руку, прикоснуться к ее коже, почувствовать ее еще раз. Но вместо этого я сжал руки в кулаки. — Я доверяла тебе, а ты воспользовался мной. — Вокруг ее глаз образовались черные прожилки, указывающие на то, что она либо очень голодна, либо очень зла.

Эйвери собиралась пройти мимо меня и повернуться спиной, но тут я схватил ее за руку, развернул и прижал к ближайшей стене.

Наши груди соприкоснулись.

— Думай обо мне все, что угодно, но только не это.

Ее дыхание было прерывистым, и я чувствовал, как учащенно бьется ее сердце под грудной клеткой, ощущал это как землетрясение во всем теле. Я знал, что она презирает меня, и чувство вины, которое я испытывал, было почти невыносимым. И все же я не мог устоять перед желанием снова прикоснуться к ней, почувствовать ее тепло на своей коже.

Я провел рукой по ее изгибам, обводя контуры ее тела, как будто это было в первый раз. Под кончиками моих пальцев заискрились угольки.

Я хотел ее, нуждался в ней, хотя и знал, что это неправильно. Я ненавидел себя за это, но не мог остановиться.

Я провел пальцами по ее щеке, чувствуя тепло ее кожи и мягкость волос. Это было так, как будто я прикасался к ангелу, и я не мог поверить, что она настоящая.

В тот момент мне было наплевать и на прошлое, и на будущее. В тот момент меня заботило только ее тело под моим. Меня охватило непреодолимое желание почувствовать ее, прижать к себе и никогда не отпускать.

Когда я прижался бедром к ее ногам, я почувствовал, как ее сопротивление тает.

Я наклонил голову так, что мои губы почти коснулись ее уха.

— Эти слова, они были ложью. — Она напряглась при звуке моего голоса. — Это… — я провел большим пальцем по ее нижней губе. —..было более реальным, чем биение моего собственного сердца.

Я взял руку Эйвери и прижал ее к своей груди, чтобы она могла почувствовать учащенное биение сердца под ней.

— Видишь? Настоящее. — Я отпустил ее руку, но она не убрала ее, положив на мое ноющее сердце.

Ее глаза закрылись, и она сделала глубокий вдох, прежде чем меня ударило с силой выдвинутого щита. Я отступил на три шага, сбитый с толку силой, которую она только что обрушила на меня.

Я уставился на то место, где секунду назад было ее тело. Она ушла, оставив после себя только безошибочный аромат своей магии.

Мои губы сложились в ухмылку.

Вот она, моя девочка.

***

АЛЕКСАНДР

Я стоял под душем, горячая вода стекала по моему телу. Свежий запах моего геля для душа ударил мне в нос, и я вдохнул поглубже, намыливая свое тело, думая о ее руках.

Сегодня я достучался до нее, я чувствовал это, и, может быть, только может быть, со временем она впустит меня, примет мою руку помощи.

Мой член затвердел при мысли о нашей встрече полчаса назад, при мысли о ее теле, прижатом к холодной каменной стене, о моем бедре между ее ног. Я схватил свой член, и он дернулся от моего прикосновения. Клянусь своей душой, как бы я хотел, чтобы она была здесь прямо сейчас, прикасалась ко мне.

Мучительно медленно я поглаживал себя вверх-вниз по всей длине и видел перед собой ее глаза цвета мха. Я шептал ей на ухо всякие нежности, а она опускалась на колени и обхватывала меня губами.

Мои движения стали быстрее, требовательнее, и мой большой палец массировал основание моей головки до тех пор, пока я едва мог сдерживать его.

Я представил, как она произносит мое имя снова и снова, как ее мышцы сжимаются вокруг моего члена.

Наша первая ночь — ее первый раз. Я не осознавал этого, пока не увидел на себе кровь, и я чуть не упал на колени и не признался ей во всем: в моей любви, в моей верности, в обещании на вечность.

Ее улыбка, которую я так давно не видел, всплыла у меня в памяти, и мои движения становились все быстрее и быстрее, а биение сердца все сильнее и сильнее.

Я тяжело дышал и хныкал, мои колени дрожали, когда я гладил себя, думая о ней, о том, какой она была на ощупь, влажной и готовой.

Я застонал, положив руку на стеклянную стенку душа, туман исчезал под моими пальцами. Она мысленно выкрикнула мое имя, и я кончил сильнее, чем когда-либо за долгое время, молочно-белая жидкость стекала по моему члену и покрывала мою руку.

Черт, это было напряженно.

***

АЛЕКСАНДР