Разрушение и Искупление (ЛП)

Мисс Арден продолжала говорить, ее слова расплывались, пока я пыталась сосредоточиться на чем-нибудь, кроме дразнящего запаха. Мои глаза заметались по комнате, отмечая мягкое сияние ламп, слабый шорох одежды, когда мои одноклассники ерзают на своих местах, звук голоса Пенелопы, звучащий как далекое эхо.

Я попыталась успокоиться, чувствуя, как мое тело начинает дрожать от усилий сопротивляться своим инстинктам. Борьба была настоящей, и я чувствовала, как каждая клеточка моего существа взывает ко мне поохотиться, накормиться, утолить жгучую жажду, которая пожирала меня.

Пока мисс Арден продолжала говорить, излагая дальнейшую программу нашего занятия по искусству убеждения, я изо всех сил пыталась сосредоточиться на ее словах, отодвинуть в сторону соблазнительный запах крови Джейкоба и сосредоточиться на поставленной задаче.

384, 383, 382…

Я подсчитала, сколько времени потребуется, чтобы добраться до стола профессора, сколько времени потребуется, чтобы вонзить свои клыки в его бледную кожу и насладиться его кровью до последней капли. Слишком долго. Пенелопа наверняка отвела бы меня к директору, который, вероятно, убил бы меня. Даже ради маленького глотка?

Нет, один глоток не повредит, прошептал соблазнительный голос внутри меня, дьявол на моем плече.

Прежде чем я собралась побежать вперед со своей новообретенной скоростью, Николетт схватила меня за рукав, чтобы я не смогла встать.

— В конце концов, я пацифистка, но если ты попытаешься сделать какую-нибудь глупость, я буду вынуждена оттащить тебя за волосы. — Ее голос был таким тихим, что я могла себе это представить. Это было как раз то, что мне было нужно, чтобы отвлечься, потому что теперь я представляла, как моя соседка по парте с убежденностью камня дергает меня за волосы, при этом извиняясь.

Голос мисс Арден вернул меня к действительности, и я напряглась, чтобы расслышать, что она говорит, сквозь пульсирующую боль в голове.

— Как вы знаете, — сказала она низким и размеренным голосом, — одним из самых мощных инструментов, имеющихся в нашем распоряжении как вампиров, является убеждение.

Она прошла в переднюю часть класса, ее глаза осматривали комнату с чувством собственного достоинства.

— Используя тонкие манипуляции, мы можем подчинять волю людей нашим собственным желаниям, заставляя их выполнять наши приказы, даже не осознавая этого.

Я чувствовала, как на меня наваливается тяжесть ее слов, осознание того, что мы обладаем таким мощным инструментом, одновременно возбуждающим и пугающим.

— Но убеждение — это не просто вопрос грубой силы или непреодолимой воли, — продолжила мисс Арден, и в ее голосе появились нотки почтения. — Это вид искусства, требующий мастерства, тонкости и изощренности. И это навык, который можно оттачивать и совершенствовать, позволяя нам осуществлять все больший и больший контроль над окружающими нас людьми.

Пока она говорила, я чувствовала, как во мне нарастает нездоровое возбуждение, ощущение силы, которое было одновременно волнующим и отвратительным.

— Но позвольте мне внести ясность, — продолжила она, и в ее голосе прозвучали нотки предупреждения. — Убеждение — это не тот инструмент, которым можно пользоваться легкомысленно. Это сила, которая может быть опасной, если ею пользоваться неправильно, и ее следует использовать с осторожностью и уважением.

Мои глаза встретились с глазами мальчика, безмолвный крик о помощи, но я ничего не могла сделать, не могла спасти его.

Мисс Арден объяснила тонкости искусства убеждения, уделив особое внимание тому, как мы, вампиры, можем использовать нашу магию, чтобы влиять на людей и контролировать их.

— Ключ к успешному убеждению лежит в вашей способности использовать свою силу, — сказала она, и ее голос приобрел гипнотические нотки. — Вы должны научиться окутывать свои слова магией, чтобы люди совершенно не подозревали о том влиянии, которое вы оказываете на них.

Я наблюдала, как она двигалась по комнате, ее длинные пальцы гипнотически жестикулировали, когда она говорила. В ней было что-то завораживающее, что-то, что привлекло меня и заставило захотеть узнать больше.

— И вы должны быть деликатны в своем подходе, — продолжила она, ее голос приобрел более мягкие, соблазнительные нотки. — Вы не хотите навязывать им свою волю — вы хотите заставить их думать, что это была их собственная идея с самого начала.

Она на мгновение замолчала, позволяя своим словам осмыслиться.

— Одним прикосновением нашей силы мы можем подчинить людей своей воле, — сказала она, и слабая улыбка заиграла в уголках ее губ. — Мы можем внушать им идеи, незаметно подталкивая их в нужном нам направлении.

Глаза Пенелопы метнулись назад, ее взгляд остановился на Джейкобе, мальчике, нервно стоявшем позади нее. — А теперь давайте применим то, чему мы научились, на практике, — сказала она, указывая на него. Нет…