Разрушенная

Внезапно комната озаряется ярким светом. В дверях появляется зевающая девушка и подпрыгивает, увидев меня, – Мэдисон.

– Не думала, что ты ранняя пташка, – говорю я.

– Кто, я? Честно говоря, нет. Но кафе открывается в семь, чтобы позаботиться обо всех в Кезике, кто рано завтракает. А у тебя что? – Мы обе направляемся к чайнику.

– Собрание в КОС начинается в восемь.

– Везучая. Не можешь уснуть? – Я качаю головой. – Переживаешь?

Кидаю на нее быстрый взгляд, понимаю, что она говорит об официальной цели моего приезда – обучение в КОС. Я так увлечена мыслями о Стелле и моем утерянном прошлом, что совсем не думаю об учебе. Новое место, новые люди, не знаешь, что сказать или сделать, думаешь только, что надо отзываться на имя Райли Кейн, и стараешься не сболтнуть лишнего. Оказывается, такая жизнь полна беспокойства. Я вздыхаю.

– Вот что я тебе скажу. Отправляйся со мной на автобусе в шесть тридцать; я покажу тебе, куда идти, а потом накормлю замечательным завтраком в нашем кафе. Угощаю.

– Правда?

– Конечно. – Она поднимает свою чашку с чаем. – За самое важное! – провозглашает Мэдисон. – Я имею в виду работу, конечно, – говорит она и подмигивает, и я заключаю, что речь идет о чем-то совсем другом. Чокаемся чашками, причем она вздрагивает. – Слишком громко. Встретимся через час.

Спустя час, умывшись и переодевшись, мы направляемся к двери. Мэдисон задерживается у стола, со щелчком открывает папку; в ней странички с колонками, и она вписывает в колонки свое имя и время ухода, добавляет запись: «работа». Передает ручку мне.

– Зачем?

– Ты еще не прочитала правила? Возможно, это нарушает одно из них. – Она весело скалится. – Правило двенадцать: всегда отмечайся, если уходишь или возвращаешься.

Я склоняюсь и пишу: Райли – КОС, отмечая для себя, что впервые написала свое новое имя.

Мы выходим в темное утро.

– Ненавижу это время года. Как в полночь, – говорит Мэдисон.

– Мне нравится темнота, – возражаю я. Нравится, что она укрывает и прячет. И холод нравится. Замерзшая земля хрустит под ногами, мы огибаем здание и среди молчаливых деревьев идем вверх, к дороге.

– Автобусной остановки нет? – задаю вопрос.

– Нет. Просто сигналишь ему. Ходит примерно через тридцать минут.

Вскоре вдалеке появляется автобус. Мэдисон машет рукой, автобус подъезжает и останавливается.

На входе мы сканируем свои удостоверения, потом двигаемся по проходу; Мэдисон нацеливается на места поближе к задней части салона.

– О, господи. Возможно ли? – доносится голос сбоку. Мужской.

Мэдисон останавливается, поворачивает голову.

– Возможно что? – спрашивает она.

– Не садитесь пока, мне нужно убедиться, – отвечает голос, и Мэдисон задерживается около сидящего парня, в то время как автобус трогается и катит по продуваемой ветром дороге. Парень улыбается, и что-то проскакивает между ними в холодном воздухе. Ее бойфренд? Даже сидя, он выше нее – крепкий молодой человек, явно проводящий много времени на свежем воздухе, загорелый даже в январе.

Он переводит взгляд с Мэдисон на меня, потом на своих друзей, сидящих перед ним.

– Вот это да! Это действительно возможно, – говорит один из его приятелей.

– Что? – требовательно вопрошает Мэдисон.

Тот в ответ улыбается.

– Наконец-то, Коротышка. Нашелся кто-то ниже тебя.

Его друзья хохочут, а она бьет его по плечу. Поднимает голову, словно хочет казаться выше, затем проскальзывает на место напротив него.

– Кто это? – тихонечко спрашиваю я, присаживаясь рядом.

– Этот мальчишка-переросток – Финли. – Она повышает голос: – Он сам и его друзья – полные задницы.

Финли наклоняется ко мне.

– Это в самом деле так. Она просто завидует. – Я перевожу взгляд с него на Мэдисон, озадаченно хмуря брови. – Мы – СОУ, Служба охраны учащихся, – объясняет он.

– Больше известные как «Задницы», – добавляет Мэдисон.

– Я стерплю это только от тебя, малышка. – Он и подмигивает мне и, улыбаясь, спрашивает: – А ты кто?

– Райли, – умудряюсь произнести нужное имя. – Еду на приемное собеседование.

– Эге, да ты тоже можешь стать задницей! – вставляет Мэдисон.

Он качает головой и смеется:

– Уверен, существуют какие-то допуски по минимальному росту.

На этих словах автобус останавливается: мы в Кезике.

– Сначала дамы, – объявляет Финли, и мы выходим из автобуса.

Помахав парням, Мэдисон берет меня под руку. Показывает здание, в которое я должна явиться в восемь часов, потом ведет к себе на работу, в «Кафе у Коры». Мы идем в темноте, огни еще не горят.

– Привет, – кричит Мэдисон, открывая заднюю дверь.

Женщина в колпаке шеф-повара, хлопочущая в тесной кухне, поднимает взгляд и ухмыляется.

– Рада, что ты решила вернуться. – Мэдисон показывает ей язык. – А это кто? Еще одна бродяжка, которой нужно подкормиться?

– Ой, извините, – говорю я и поворачиваюсь к двери.

Она хохочет.

– Шучу, детка. Я – Кора, заходи. – Они усаживают меня за один из столов в передней части кафе, не переставая препираться друг с другом. Через несколько минут включается свет и отпираются двери. Заходят ранние посетители, и вскоре все мы деловито уплетаем самый внушительный и вкусно приготовленный завтрак из всех, какие я ела.