Разрушенная клятва

Прислонившись к столу, дядя Оран делает большой глоток, глядя на меня сверху вниз.

– Я всегда думал, что, если бы у меня была дочь, она была бы такой, как ты, – говорит он. – В тебе есть те же беспощадность и высокомерие, что я ощущаю в себе. Но честность… понятия не имею, откуда она взялась, – Оран посмеивается. – Уж точно не от Гриффинов.

– Я думаю, этим я в отца, – холодно говорю я. – Он, во всяком случае, вонзит тебе нож в грудь, а не в спину.

– Фергус? – произносит Оран, скривив верхнюю губу. – Да он само вероломство.

– Возможно, у нас с тобой разные представления о вероломстве, – говорю я.

Дядя Оран осушает свой бокал и аккуратно ставит его на стол.

– А может, и нет, – говорит он.

Я всматриваюсь в его лицо, удивляясь, как долго была слепа. Мне не всегда удается выразить себя так, как мне бы того хотелось, но я хорошо умею читать других.

Я всегда видела в его лице только симпатию ко мне. Теперь я думаю, что это был просто расчет.

– Жаль, что с Джошем так вышло, – говорю я.

– Вот как? – дядя Оран поднимает бровь. – Мне казалось, вы презираете друг друга.

– Так и есть. Но очень непредусмотрительно с его стороны было разнести себе голову прежде, чем Данте и Кэллам успели с ним поговорить.

– Или прежде, чем он успел вернуть украденные деньги, – мягко добавляет Оран. – Сколько, говоришь, там было? Двадцать миллионов?

– Я думала, вы мне скажете, – говорю я.

Дядя натянуто улыбается.

– Это ты у нас бухгалтер-экономист. Я лишь человек, глубоко задетый тем фактом, что деньги испарились прямо у меня под носом.

– Мой отец будет очень зол, – говорю я. – Но еще больше он разозлится, когда узнает, что его обокрал собственный брат.

Лицо Орана мрачнеет. Я словно наблюдаю за тем, как мутнеет чистая вода. Все его истинные эмоции проявляются на лице, застилая безупречный фасад.

– Это очень серьезные обвинения, Риона, – говорит он. – Особенно в устах моей племянницы. Какие у тебя есть доказательства?

Вот что Оран хочет выяснить на самом деле. В этом смысл всей игры – разузнать, что мне известно.

– В том, что Джош нанял Джинна, нет никакого смысла, – говорю я. – Он только-только узнал, что я работаю над договорами купли-продажи. А вот вы давно знали об этом, и времени нанять киллера у вас было гораздо больше. И вы куда лучше Джоша были осведомлены о том, когда я плаваю по вечерам, и даже видели, что в тот вечер я задержалась допоздна. Вы сказали мне идти домой… но я осталась. Вам пришлось торчать внизу и ждать, когда я потушу свет? Это наверняка раздражало.

Его веко дергается, так что, похоже, я угадала. Должно быть, дядя действительно стоял внизу на холоде и проклинал мою зацикленность.

– Вы забрали договоры купли-продажи с моего стола и отнесли их в кабинет Джоша. Но я забрала их снова. А потом взяла домой. Разумеется, если бы я утонула, это не имело бы никакого значения. Поэтому все должно было выглядеть как несчастный случай – чтобы никто не стал искать убийцу или задаваться вопросом, почему я была убита. Полагаю, Джинн забрал мой телефон, чтобы вы могли просмотреть мои письма и звонки, увидеть, не рассказала ли я кому-нибудь про недвижимость. Вы думали, я уже узнала… но вот какая ирония, дядя Оран – я ни черта не знала. Я этого еще не выяснила. Вы думали, я ношусь с этими договорами, потому что напала на след… но это было не так. Я просто хотела вас впечатлить! Я просто хотела это партнерство.

Оран раздраженно поджимает губы. Он не отвечает, но я и так знаю, что все, что я говорю, – правда, хоть это и противоречит моему представлению о наших с ним отношениях. Но это единственное объяснение, которое имеет смысл. Этот человек, который был мне другом и наставником, человек, который, как мне казалось, любил меня как родную дочь… именно он пытался меня убить, чтобы спасти свою шкуру.

– Но эти документы по-прежнему должны были исчезнуть, так что вы велели Джинну сжечь мою квартиру и заодно, если повезет, избавиться от меня. Но, к несчастью для вас, я сохранила на компьютере цифровые копии, и Люси мне их переслала. Надо полагать, позже вы узнали об этом, потому что теперь их нет. Все документы удалены. Однако вы знали, что существует еще один уровень защиты, ведь вы заставили Джоша подписать все договоры. Вот почему вы всегда передавали всю работу ему – потому что знали, что он не заметит расхождений. Хейл был неплохим юристом, но еще лучше ему удавалось лизать задницы, так что Джош не стал бы подвергать сомнению ваши указания. Из него вышел идеальный козел отпущения. Все видели, что мы враждовали. Мы претендовали на одну должность и терпеть не могли друг друга. Казалось правдоподобным, что Джош нанял бы киллера, чтобы избавиться от меня. Но вы понимали, что если Данте и Кэл доберутся до него, то Хейл выложит все как на духу. Он знал о хищении? Вы были заодно?

На невозмутимом лице Орана невозможно ничего прочитать. Лишь блеск темных глаз свидетельствует, что он продолжает внимательно слушать.