Разрушенная любовь (ЛП)

Ни о Колтоне я думала в тот вечер в кабинете физиотерапии, ни о нем, когда забралась в кровать Хантера. Это был сам Хантер. Полностью.

— Я поцеловал ее, потому что знал, что в этот раз ты не думала о Колтоне. Ты увидела меня. Наконец-то.

— Значит… ты поцеловал другую девушку?

— Да, — взревел он. Вдали я услышала лай собак в ответ на наш шум. Вероятно, нас слышал весь район. Хорошо, что родителей не было дома. Бабушка Пенни слишком плохо слышит, чтобы проснуться. — Потому что с ней все было просто. Легко. А с тобой, черт возьми… с нами нет ничего простого и легкого, — он откинул голову назад. — И когда ты узнаешь правду…

— Какую правду?

Он отвернулся, его челюсти сжались. Молчание продолжалось, сверчки, тявканье собак и далекий шум машин подчеркивали нашу тишину.

Я взялась за ручку двери. Она щелкнула в моей руке.

Хантер издал разочарованный стон и неуверенно произнес:

— Это был я.

Я остановилась, больше от замешательства, чем чего-либо еще.

— Что? — я повернулась, чтобы посмотреть на него. — Это должно быть какое-то невероятное признание?

— Нет, — он пожал плечами. — Да.

— Что именно? — его молчание вызвало у меня глубокое разочарование. В этот раз я знала, что когда пройду через эту дверь, то это будет навсегда. Я повернулась к двери.

Он захромал вперед.

— Стой.

— Тогда говори.

Еще один звук вырвался из его горла.

— Помнишь ту ночь у озера? Вашу годовщину. Тот "момент", о котором ты говорила, когда поняла, что любишь Колтона?

— Да.

Он сделал еще один шаг вперед, кончики его обуви коснулись моих.

— Это был я.

— Что? — я отступила назад. — О чем ты говоришь?

— В ту ночь у озера был я. Не Колтон.

— Нет. Нет, — я замотала головой в знак протеста, тошнота подступила к горлу. — Почему ты это говоришь?

— Потому что это правда.

— Замолчи, — слова резко вылетели из моего рта. — Как ты можешь говорить такое? Твой брат мертв. Ты настолько мерзкий? Тебе так завидно, что ты хочешь испоганить мои воспоминания о нем?

Рука Хантера потянулась к моему запястью.

— Не трогай меня, — я ударила его по руке, но он увернулся от моих дрожащих рук и вцепился в оба моих предплечья. — Отпусти меня!

— Я не лгу тебе, — он сопротивлялся моим попыткам вырваться, пытаясь удержать меня на месте. — Я любил его. Больше всего на свете. Он был моим братом. Но он не был тем, кем его все считали.

— Заткнись! — слезы застилали мне глаза.

— Послушай меня, — он встряхнул меня. — Хочешь знать, почему это был я, а не он? — Хантер приблизился ко мне. — Хочешь знать, что делал твой идеальный парень той ночью?

— Нет, — прорычала я, вырываясь из его хватки.

— Ты нравилась Колтону. Очень. Ты идеально подходила ему в качестве девушки, чтобы красоваться с тобой в школе и на играх, но ты была наивной и невинной. Идеально подходила для публики, но за спиной? Он слишком сильно любил внимание других девушек. И он его получал с лихвой. Он тебе изменял. Ты ведь знаешь об этом, правда? Он постоянно тебе изменял.

— Хватит! Хватит мне лгать! — мой голос звенел в ушах, эхом отдаваясь по кварталу.

— Мне не следовало этого делать. Я знаю, что это было неправильно. Мне жаль, Джеймерсон.

Я ударила его по лицу.

— Пошел ты.

— Ты уже это говорила, помнишь?

Я толкнула его, и он слегка пошатнулся, прежде чем схватить меня за руки, не давая ударить снова.

— Я остановился тогда, на озере. Я сделал много дерьмовых вещей, но я никогда бы не перешел эту черту.

— Разве не ты мой герой? — горячие слезы навернулись на глаза.

— Даже не близко.

— А как насчет той ночи на полу в кабинете физиотерапии? Когда ты стянул с меня одежду? Тогда ты не был таким уж хорошим парнем.

Мышца дернулась вдоль его челюсти, выражение лица наполнилось яростью.

— Не смей делать вид, будто ты этого не хотела. Это чушь. Я не пользовался тобой и не обманывал тебя, — он стиснул зубы. — Ты никогда не была так честна перед собой, как тогда. Просто ты не смогла себе в этом признаться.

— Ты извращенный мудак. Тебе это нравится? Говорить ложь? — я вырвала свою руку из хватки парня и ударила ладонями по его груди. Гнев разгорелся в каждом мускуле моего тела. Нет… это не может быть правдой. Предательство, унижение и ярость бушевали во мне.

— Ты можешь притворяться, что не знаешь правды, но ты ее знаешь, Джеймерсон, — он притянул меня к себе, прижав наши тела друг к другу. — Ты всегда знала. Не говори мне, что в глубине души ты не почувствовала разницы в ту ночь. Ты знала, что это не Колтон прикасался к тебе, — пальцы Хантера обхватили мое лицо, его дыхание коснулось моих губ, когда он наклонился ко мне. Голос парня стал низким и серьезным. — Целовал тебя. Заставляя тебя сходить с ума.

Мое тело предало меня, жаждая его близости. Но ярость и боль пересилили все.