Разрушенная любовь

Я ускорила шаг, чтобы ничего не услышать оттуда. Когда я вернулась в гостиную, она была пуста. Я встала, внезапно почувствовав себя потерянной и одинокой. На полке стояла фотография семьи, когда мальчики были маленькими. Они выглядели счастливыми, но я знала, что внешность может быть обманчивой. Снаружи я выглядела хорошо, но внутри была полным беспорядком. Мое согласие на предложение Стиви было не только потому, что я знала, что она хочет остаться, но и потому, что я тоже этого хотела. Ради Хантера.

Острое осознание ударило, словно молния. Меня охватила внезапная тоска по Колтону, желание чувствовать себя в безопасности, вспомнить свои чувства к нему и забыть о тех, что испытывала к Хантеру.

Ноги сами собой понесли меня к его комнате. Каждый шаг по лестнице отдавался в ушах, а на пятки словно давило предчувствие. Я толкнула дверь и включила свет. Резкая боль пронзила глаза. Все было именно так, как я помнила. Стены украшали футбольные сувениры, а стол был завален учебниками и комиксами. На его огромной кровати у стены лежало знакомое зеленое покрывало. Над кроватью на полке стояли фотографии и трофеи.

Дело было не в том, что комната выглядела по-прежнему, а в том, что она осталась ровно такой, какой он, должно быть, ее оставил, перед тем как приехать за мной в ту роковую ночь. Туфли, которые он надевал в тот день в школу, валялись прямо у кровати, футболка, в которой он был, висела на компьютерном кресле. Рюкзак на сиденье, спортивная сумка с его тренировочной формой внутри до сих пор стояла у комода.

Казалось, он вот-вот войдет. Я почти могла представить, как он выходит из общей ванной комнаты, соединенной с комнатой Хантера, вытирает волосы полотенцем и смотрит на меня с широкой глупой улыбкой. Я даже чувствовала запах его шампуня.

Обхватив себя руками, я прошла глубже в комнату. Мой взгляд упал на фотографию над его кроватью. Ту, которую я подарила ему после чемпионата штата. Такая же фотография была и у меня в комнате. На ней мы целовались. Я протянула руку и сняла ее с полки. Прижав рамку к груди, я сглотнула подступивший к горлу ком горя. Ноги подкосились от мучения, и я рухнула на его кровать, дав волю нескольким слезинкам.

Я почувствовала Хантера еще до того, как услышала, как он вошел в комнату. Это было похоже на то, как будто его присутствие коснулось моей кожи, оставляя на ней липкие, как у улитки, следы. Я уставилась на свои ноги, вытирая следы своей печали.

— От того, что я прихожу сюда, легче не становится, — тихо сказал он. — Родители не трогали его комнату с момента смерти. Думаю, они до сих пор надеются, что это какая-то ошибка, и Колтон вот-вот снова войдет в дверь, — я подняла глаза, наблюдая, как он входит в комнату Колтона. — Мне тоже потребовалось время, чтобы снова зайти сюда после возвращения домой. Когда я это сделал… — Хантер потер лоб, оборвав предложение на полуслове. — Около месяца назад у нас с дорогим папочкой состоялся серьезный разговор, когда мне окончательно надоела эта бессмертная часовня, — он подошел и встал надо мной, оглядываясь. — Его футбольная экипировка и носки до сих пор лежат в спортивной сумке. Это гребаная жесть, правда?

Я опустила фотографию, все еще прижатую к груди, и уставилась на счастливые лица.

— Боже, мы выглядим такими счастливыми, понятия не имея, что нас ждет впереди.

— Так и было, — Хантер выхватил фотографию у меня из рук и посмотрел на нее. — Это нормально. Все мы когда-то были наивными и невинными. Но наступает момент, когда жизнь заставляет повзрослеть. Большинству не приходится переживать такое, но все мы взрослеем. Потери — часть жизни.

Я уставилась на него в полном недоумении.

— Что? — он оторвал взгляд от фотографии и протянул ее мне.

— Ничего, — я взяла рамку, покачав головой. — Вы с ним такие разные.

— Это точно, — усмехнулся Хантер. — Кроме нашей сногсшибательной внешности.

— А, вот и сторона Колтона проявляется, — рассмеялась я.

— Мы во многом были противоположностями, но нам это подходило. Он был не просто моим братом, а моим близнецом — особая связь. У нас могли быть разные компании и жизнь, но я любил этого парня больше всего на свете. Я бы сделал для него все, что угодно.

Я склонила голову набок, вспоминая многочисленные случаи, когда Колтон убегал, чтобы помочь Хантеру.

— И он чувствовал тоже самое по отношению к тебе. Поверь мне. Из всех его друзей или меня, в конечном итоге, он всегда выбирал тебя.

Он поджал губы и повернулся, уходя прочь.

— Стиви и Крис планируют посидеть в джакузи. Хочешь присоединиться? — его внезапная смена темы разговора не осталась для меня незамеченной.

— Ты спрашиваешь, хочу ли я присоедениться в кишащий бактериями котел с двумя людьми, которые объявят купальники необязательными, чтобы раздеться и делать то, чего я не хочу видеть, как делает моя подруга?

— Значит, нет? — он повернулся ко мне, улыбка тронула один уголок его губ.

Я улыбнулась в ответ.

— Ты не согласен со мной?

— Нет, я согласен, но, клянусь, ты, наверное, единственная семнадцатилетняя девушка, которая считает джакузи — чашкой Петри.