Разрушенная любовь

— Извини, — пробормотала я, отводя взгляд, но потом снова тайком взглянула на него сквозь ресницы. На его торс действительно стоило смотреть: подтянутый и мускулистый во всех нужных местах, но без перебора. Скорее пловец, чем культурист.

— За что? — ответил он.

Я переступила с ноги на ногу, собираясь что-то сказать.

— Ну, это вообще честно? — я жестом указала на его грудь.

— Мы что, соревнуемся? — Хантер поднял бровь. — Потому что, если да, то будет справедливо, если я увижу тебя топлесс.

Я покраснела, стараясь не думать о его колкости.

— Это просто подло. Не удивлюсь, если ты делаешь всего пару скручиваний, чтобы получить такой пресс.

— Эй, я много тренируюсь. Как минимум пять скручиваний, прежде чем умять целую пиццу, — поддразнил он.

— Засранец, — я посмотрела на него исподлобья.

— Откуда ты знаешь мое второе имя? — пошутил он, прикрывая свое красивое тело серой футболкой, которую держал в руках. Черт.

— А какое у тебя второе имя? — спросила я.

— Тебе лучше не знать.

— Но мне интересно.

Он вздохнул, поправляя футболку.

— Браунинг.

— Браунинг? Как пистолеты? Хантер Браунинг. Серьезно?

— Серьезно.

— Ого, — я усмехнулась.

— Мои родители хотели, чтобы все знали, что мы происходим из знаменитого рода, — он насмешливо фыркнул. — Производители винтовок. Вот уж гордость — родословная крови и смерти. Это не то, чем стоит хвастаться.

— Но в этом городе это не имеет значения. Тут важен престиж и родословная, — я скрестила руки на груди. — А если у тебя нет статуса, то тебя называют именами всех твоих бабушек или дедушек.

— Джеймерсон — это имя твоего деда, верно? — он сел на кровать.

— Да. Откуда ты знаешь?

— Наверное, подслушал, как ты кому-то рассказывала, — он пожал плечами. — Джеймерсон… как дальше?

— Джеймерсон Ванесса, — сказал я. — Имена бабушки и дедушки по обе стороны семьи.

— Красиво.

— Спасибо, — я переступила с ноги на ногу, шаркая по ковру.

— Джеймерсон Ванесса? — его хриплый голос произнес мое имя.

Я подняла глаза.

— Ты собираешься войти или мне положить подушку у дверного проема, чтобы ты спала там?

Жар охватил все мое тело. Как он мог так легко меня читать?

Я сделала шаг, разорвав невидимую нить, которая сковывала мое тело. Руки остались скрещенными, я наблюдала, как мои носки скользят по ковру, пока я не оказалась перед ним.

— Ты хочешь спать здесь? — спросил он почти шепотом. Я знала, что он имел в виду именно сон, а не секс.

Мой голос застрял где-то в горле, я просто кивнула.

Он встал, протиснулся мимо меня и скрылся в гардеробе. Вскоре он вернулся с парой хлопчатых шорт.

— Держи, — он бросил их мне.

На самом деле, у меня в сумке, запертой в машине у Стиви, лежала пижама и зубная щетка, но я не собиралась беспокоить Стиви из-за ключей. К тому же, мне не хотелось уходить из этой комнаты. Я могла одуматься и сбежать. В этот раз я не хотела, чтобы логика вмешивалась.

Я схватила шорты и обошла кровать с другой стороны. Села, скинула джинсы и носки, быстро натянув одолженные шорты. Встала, держась за пояс, чтобы они не упали обратно на пол. Они были мне ужасно велики.

— Эммм…? — я повернулась к нему.

— Иди сюда, — хихикнул он, пошевелив пальцем, чтобы я подошла. Он сел, а я сделала несколько шагов и остановилась перед ним. Хантер мягко подтолкнул меня между своих ног, прижав к себе. — Внутри есть шнурок, но он завязан двойным узлом, — он приподнялся, разворачивая широкий пояс шорт к себе. Его костяшки скользнули по моему животу, вызывая волну мурашек по всему телу. Он потянул за шнурок, затягивая шорты на моей талии.

Стоя между ног парня, я чувствовала его дыхание и касания пальцев, щекочущие кожу живота. Все мои чувства были обострены до предела. Его ладонь скользнула под резинку моего нижнего белья, и я почувствовала, как все мышцы напряглись. Мне стало трудно дышать. Как он мог так сильно влиять на меня, в то время как сам казался спокойным и расслабленным?

— Вот так, — он закончил затягивать шнурок, его руки легли мне на бедра.

— С-спасибо, — заикнулась я.

— Для чего еще нужны друзья? — он начал подниматься, его руки все еще были на мне, но он опустил их, как только полностью встал и обошел вокруг меня.

Друзья. Точно.

Он включил лампу у своей кровати, затем подошел к двери, закрыл ее и выключил основной свет, погружая комнату в полумрак.

Я забралась на кровать, плюхнувшись посередине.

«Не думай. Отключи голову», — повторяла я про себя снова и снова.

— Почему в твоей комнате нет ничего твоего? В ней нет ничего личного.

Он снова подошел к кровати.

— Потому что это место — не мое. Здесь я иногда живу, но это не мой настоящий дом.

— А где тогда твой настоящий дом? — меня внезапно охватила грусть за него, за отсутствие семьи, которая бы его поддерживала и любила.

— Не уверен, что он у меня вообще есть, — ответил он. — Но мне спокойнее всего у Джонса, Дага или Кристы.