Разрушенная

Я улыбнулся, но на самом деле ее слова меня немного смутили. Эта медсестра и вправду видит меня насквозь. Я провел в больницах уйму времени и еще ни разу не встретил никого, способного настолько поддержать и вселить надежду. Я начинал понимать, что все, что я делаю – правильно. Она не смотрела на меня грустными глазами, как это обычно делают врачи, когда понимают, что, вероятно, это их последняя с вами встреча. Может, именно поэтому Анжела мне так нравилась. В ее взгляде читалась надежда и тревожное ожидание, словно она знала какой-то большой секрет, который мне еще только предстояло узнать.

* * *

Мы весь день провалялись в постели. Все четверо. И это, как минимум, очень смешно звучит. Как мне и пообещали, никто не был против, чтобы я облачился в джинсы и футболку, поэтому теперь спокойно обнимал Кирстен, не демонстрируя свои ягодицы всем присутствующим. Она сидела у меня между ног, откинувшись мне на живот и положив голову на грудь. И я все время то тут, то там чувствовал, как она отбивает пальчиком по коже сердечный ритм, словно напоминая мне, что у нас еще осталось время. И это время было только наше.

Где-то на середине последней серии «Пинки и Брейна», которую мы смогли найти на YouTube, в палату с загадочной улыбкой вошел отец. А за ним еще несколько человек.

Что он задумал?

– Думаю, вы, ребята, проголодались, – улыбнулся нам Рэнди Митчелс и отошел в сторону, а те, кто пришел вместе с ним, начали выставлять на стол что-то совершенно потрясающее, потому что появлявшиеся на нем закуски могли бы подаваться и к королевскому столу.

– Это не сон… – Гейб оторопело уставился на огромное филе лосося.

– Привет от нашего повара Энтони, – с гордым видом кивнул отец. – Он сегодня к вашим услугам.

– Это лучшая еда на всем белом свете. – Гейб с открытым ртом пожирал глазами еду, все появлявшуюся и появлявшуюся перед нашими восхищенными взорами.

Комнату наполнили божественные ароматы. Черт. Да я теперь папин должник.

Всем раздали небольшие пластиковые стаканчики, и отец с характерным звуком открыл запотевшую бутылку с шампанским.

– Вообще-то, я предпочитаю не поить алкоголем тех, кому еще нет двадцати одного, – подчеркнул он. И это абсолютная правда. Отец как-то застукал меня на алкогольной тусовке, и я потом был наказан целых два месяца. – Но, думаю, мы можем сегодня выпить за моего сына, Уэса.

Кирстен крепко сжала мое колено.

Шампанское налили всем. Я знал, что мне можно есть и пить еще только один час. Так что я радостно взял свой стаканчик.

– Пусть под наркозом тебе снятся светлые сны, и после операции ты проснешься свежим и готовым к новой жизни. За моего сына, моего бойца и моего героя. – Отец поднял в воздух стаканчик.

– Ура! – воскликнули в унисон все присутствующие.

Но у меня ком застрял в горле. Я тяжелым взглядом смотрел на отца. Он был смелым, не то что я. Он пережил смерть жены, потом смерть сына, а теперь его единственный кровный родственник ждал операции, которая могла завершиться успехом с шансами пятьдесят на пятьдесят.

Я? Смелый? Нет, это те, кто любит тебя, кто беспокоится за тебя, вот они смелые. Нет ничего проще, чем лечь под нож хирурга: тебе делают укол, и ты просто засыпаешь. Моя битва уже практически закончилась, я дал своему телу установку бороться, и осталось только доверить врачам делать их работу.

А их битва? Я посмотрел на лица своей семьи, своих друзей – их битва еще только начиналась.

– Спасибо, пап. – Я тоже поднял свой стаканчик и сделал глоток, – за все.

– Сынок, я так горжусь тобой.

Отец никогда раньше мне этого не говорил, а сейчас сделал это в присутствии стольких людей. Потом он кивнул мне и вышел из палаты.

Гейб тоже вскочил и выбежал из комнаты вслед за отцом. Я знаю, парень сражается со своими демонами, так что я не виню его за этот внезапный уход. Может быть, ему просто нужно было немного побыть одному.

– А уже можно есть? – первой нарушила тишину Лиза.

– Да, я тоже жутко проголодался. – Я поднялся с кровати, взял тарелку и принялся накладывать в нее всякие вкусности. Гейб вскоре вернулся, но так и не объяснил, что заставило его так неожиданно уйти.

Еда была просто восхитительной. Я наелся так, что в меня просто больше не влезло.

Стрелка часов уже клонилась к семи. Я перестал есть, выпил немного воды, лег в кровать и потянул за руку Кирстен. Она устроилась рядом, и я ее обнял.

– Так, Лиза, – Гейб дернул сестру за руку, – думаю, нам пора оставить ребят. – И он улыбнулся мне. – До завтра, Уэс.

Мы стукнулись кулаками, и они с Лизой ушли.

– Тебе страшно? – спросила Кирстен.

– А тебе?

– Я первая спросила.

Рассмеявшись, я заправил ей волосы за ухо и прошептал:

– Страшно, но я все равно это сделаю.

Глава 44

А мне почему-то было совсем не страшно… и это странно. В комнате воцарилось какое-то зловещее спокойствие, и я не могла объяснить даже себе, что происходит.

Кирстен

– Извини. – Уэс поцеловал меня в лоб.

Я повернулась к нему лицом.

– За что?