Разрушенное святилище

Правая ладонь сжимала посох, выточенный целиком из огромного куска изумруда. Шесть алых колец скрепляли его, а на вершине сверкала человеческая голова.

— Маг Гроциус, — произнес Конан. — Рад видеть тебя в добром здравии.

Серые веки колдуна поднялись, обнажив глаза с алыми зрачками.

— Приветствую тебя, варвар, — отвечал он. — Рад, что ты с нами в этот непростой миг.

Северянин почти не знал Гроциуса.

Тот был одним из верховных магов Валлардии. Никто не знал, почему чародей решил бросить вызов тирану, и примкнул к Фогарриду и его товарищам. В решающей битве он оказал повстанцам большую помощь, — однако Конану так и не представилась возможность познакомиться с ним поближе.

Ярко-синие волосы спускались с высокого лба старца, низвергаясь гораздо ниже, чем доходила отрубленная шея. Правое ухо было огрублено много зим назад, и теперь вместо него сверкал черный бриллиант, в центре которого билась похищенная душа мантикоры.

— Мне надо поговорить с тобой, Конан, — продолжал Гроциус. — Приходи вечером в мою башню. Увидишь, что я могу обойтись и без этого насеста…

Киммериец понял, что маг имеет в виду жезл, на который была насажена его голова.

Лизардмен зашагал дальше.

— Интересно, как ящер узнает, что делать, — пробормотала Корделия. — Видел, чародей ни словом, ни жестом никакого знака не подал.

Внимание Конана привлек другой человек, — в темно-зеленом одеянии королевской армии.

Корделия перехватила его взгляд и нахмурилась.

— Терранд, — пробормотала она.

На правом плече незнакомца красовалась алая перевязь. Знак главнокомандующего.

— Ты его знаешь? — спросил Конан.

— Встречаться не приходилось…

Терранд был наполовину драконом.

Его лицо покрывала черная чешуя, вспыхивавшая при свете факелов. Глубокие глаза казались почти человеческими, но заглянув в них, собеседник понимал, что смотрит в лицо рептилии. Длинные острые клыки высовывались из тонкого рта. С правой стороны пояса, у него висела короткий меч, — казавшийся нелепой игрушкой по сравнению с мощным мускулистым телом и огромными руками-лапами.

На голове Терранда, сзади, что-то сверкало. Люди постоянно заслоняли воина, и киммериец не мог рассмотреть странное украшение.

— Боевой топор, — пояснила Корделия, перехватив взгляд Конана.

— Он носит оружие на шее сзади? — спросил северянин.

В его словах не было иронии, как могло бы показаться.

Многие опытные воины носят на этом месте метательный нож. Это позволяет быстро и внезапно выхватить оружие, если противник застанет тебя врасплох и прикажет заложить руки за голову.

Киммериец хорошо знал этот прием, и сам не раз им пользовался, однако он впервые видел, чтобы так носили топор.

— Нет, — отвечала девушка. — Терранд из Хоршестана.

Шесть раз в зиму Черный Дракон спускается с Иберийских гор и насилует женщин. Если он выбрал тебя — это великая честь.

Девушка жестко усмехнулась.

— По крайней мере, в тех краях так считается. Почти все, кто познает его ласки, не доживают до утра. Но если жертва окажется достаточно крепкой, через две зимы она выносит сына — полудракона.

Отблески шандалов вспыхнули на чешуе Торренда, и стало казаться, что весь он объят пламенем.

— Главнокомандующий — один из них? — спросил Конан.

— Нет… Дети монстра должны доказать, что звериного в них больше, чем человеческого. При рождении, в затылок каждого втыкают боевой топор. Если ребенок умирает, значит, он был человеком…

Резкий, пронзительный звук трубы ворвался в размеренную многоголосицу залы, словно меч, погружающийся в беззащитное тело жертвы.

Над собравшимися медленно поднималась летающая платформа. Она имела форму башенного щита и примерно такой же размер. Снизу на ней сиял алыми всполохами рисунок — череп единорога, скованный цепью. Тяжелые звенья проходили сквозь пустые глазницы и оканчивались двумя мечами.

— Что это? — спросила Корделия.

— Герб Валлардии, — отвечал Конан.

Он узнал древний символ, трепетавший еще на стягах короля Оззрика много веков назад.

— Я видел его лишь однажды, — продолжал киммериец. — На полустертой монете. Ему почти тысяча зим. Когда страна распалась на несколько независимых кантонов, он был надолго забыт…

— Каждый из правителей придумал собственный герб? — предположила Корделия.

— Да, и переписал историю на свой лад. Все утверждали, будто именно они являются наследниками Оззрика. Я видел целые полки книг, в которых придворные летописцы доказывали это…

— Надеюсь, ты их не читал?

Корделия притворно ужаснулась и на всякий случай заботливо дотронулась ладонью до лба Конана.

— Я не настолько любопытен. К счастью для страны, ни у одного из королей не хватило военной мощи, чтобы от теории перейти к практике… Но знаешь, никто из них раньше не дерзнул присвоить себе герб Оззрика. Даже династия, к которой принадлежал убитый тобой Димитрис.

Летающая платформа остановилась.

Теперь па ней возвышался глашатай, с длинным рогом виввериы в правой руке.

— Правитель страны, — провозгласил он. — Хранитель горных ущелий. Смиренный служитель великого Радгуль-Йоро.

Его голос раскатился ударом грома.

— Избранный народом Трибун Валлардии.

Люди расступились.