Разрушенный альфа

Он стонет и протягивает пальцы, пока они не касаются задней части ее горла. Даже во сне его девушка безумна для него.

Она сосет его пальцы, как будто это его член, ее глаза закрыты, когда он скользит пальцами взад-вперед по ее рту. Когда ее глаза, наконец, распахиваются, она стонет и втягивает щеки.

Ее аромат наполняет комнату, сладкий и мощный от ее возбуждения.

— Продолжай сосать, — командует он, восхищенный ощущением ее языка на себе. — Покажи мне, сколько ты можешь выдержать.

Это не должно быть так возбуждающе — просто держать его пальцы у себя во рту, но его член такой твердый, что натягивает штаны, когда она хнычет вокруг него. Он наклоняется, чтобы погладить ее по затылку, и засовывает третий палец внутрь, затыкая ей рот рукой.

Она нетерпеливо поднимает голову, скуля, когда слюна скапливается у нее во рту и стекает по подбородку.

— Ты примешь все, что я тебе дам, не так ли? — удовлетворенно бормочет он. — Ты примешь все, что я захочу запихнуть в этот прелестный ротик, как хорошая Омега.

Она стонет в его руке, ее глаза закатываются к затылку, а горло сжимается вокруг его пальцев. Он работает запястьем, наслаждаясь булькающими звуками, которые она издает, когда он насилует ее рот.

После еще одного кляпа он высвобождает руку, и она издает отчаянный вздох, струйки слюны стекают с ее губ к его запястью.

— Черт, ты прекрасна, — стонет он, вставая со стула, чтобы присоединиться к ней на кровати. Он сдергивает с нее одеяла, обнажая ее хлопковую ночную рубашку и халат, в которые он переодел ее ранее.

Ее волосы растрепаны вокруг нее, обрамляя голову, как нимб, на подушке, пока она тяжело дышит, ее грудь вздымается.

— Альфа, — шепчет она, ее глаза сияют в лунном свете. — Прикоснись ко мне, пожалуйста.

Он опускает взгляд между ними, ее скользкая кожа оставляет темное пятно на одеялах. — С удовольствием, — рычит он.

У него нет времени быть нежным; эта возможность исчезла в тот момент, когда она позволила глубоко вонзить его руку в горло. Его рот опускается к ее груди, посасывая соски через ночную рубашку, в то время как он протягивает руку между ее ног, чтобы протолкнуться в ее щель. Четыре пальца скользят в нее, и она стонет от удовольствия от вторжения.

— Ты могла бы взять весь мой кулак, не так ли? — шепчет он, все еще терзая ее сосок сквозь ткань. — Может, эта хорошенькая маленькая киска проглотит мою руку, прежде чем я свяжу ее узлом?

— Коул…

Он кусает ее сосок достаточно сильно, чтобы она взвизгнула. — Я задал тебе вопрос, — рычит он.

— Ммм… да…

— Да, что?

— Да, Альфа, пожалуйста, войди в меня.

Он рычит в ее сиськи, обхватывая их рукой, медленно проникая в нее все глубже.

— О, черт, Коул…

Она туго обернута вокруг него шелком. Ее влагалище восхитительно сжимает его кулак, и он медленно двигает им внутрь и наружу, посасывая каждый сосок, оставляя мокрые пятна на ее ночной рубашке.

— Так хорошо, — выдыхает он. — Черт возьми, детка, ты так добра ко мне.

Его Омега выгибает спину, и он зарывается лицом ей в грудь, уделяя пристальное внимание тому, как двигает в ней рукой.

Он не хочет причинять ей боль. Он только хочет доставить ей удовольствие, заставить ее видеть звезды, пока она не сможет ходить целую неделю.

— Кончай на мой кулак, — командует он. — Дай мне почувствовать это. Отпусти, Омега.

И его идеальная, прекрасная пара делает именно это.

ГЛАВА 30

БРИ

Эта Течка не похожа ни на что, что она чувствовала раньше.

Каждое нервное окончание в огне. Каждое прикосновение Коула заставляет ее тело дрожать.

И ее влагалище так туго растянуто, набито его кулаком, что она чувствует себя абсолютно грязной.

Но ей нужно больше.

Она кончает на его руке, когда он сосет ее сиськи, выгибая спину, в то время как ее тело взрывается от удовольствия.

Ее кожа горит, а влагалище болит, когда он, наконец, убирает свой кулак, но она все еще нуждается.

— Мне нужно больше, — шепчет она. — Этого недостаточно.

Он одаривает ее волчьей ухмылкой, его глаза дикие. — Быть набитой моим кулаком было недостаточно, милая девочка? — он дразнит. — Что еще тебе могло понадобиться?

Она рычит. — Ты точно знаешь что.

Он наклоняется, чтобы поцеловать ее, его язык тщательно переплетается с ее языком.

— Но так приятно слышать, как ты это говоришь, — бормочет он. — Так что, если ты вежливо попросишь, возможно, я дам тебе это.

Но она может сказать, что он борется со своим самоконтролем. Его кожа теплая, почти такая же горячая, как у нее, и его запах такой сильный, что это все, что она может почувствовать.

Его Гон тоже здесь.

Она не уверена, что он до конца не сошел с ума, потому что она чертовски уверена, что готова это сделать.

— Твой узел, — стонет она между поцелуями. — Мне нужно почувствовать твой узел.

Тем не менее, даже когда ее тело кричит об этом, в ней зреет страх.

Она знает, чего ожидать, но все еще испытывает трепет, даже несмотря на ее возбуждение.

Что, если она сделает это неправильно?