Разрушенный

Он берет меня за руку, тянет в квартиру и прижимает к своей твердой груди.

— Я скучал по тебе, — выдыхает мне в губы. Его руки обнимают меня за талию, сильнее притягивая к себе, и прижимается губами ко лбу. Мне становится лучше, когда я ощущаю его тепло. Прижимаю ладони к его груди и вдыхаю знакомый запах его лосьона после бритья.

— Тебе сегодня лучше? — спрашивает он.

Алекс вежливый, но я буквально слышу то, чего он не говорит. У мен будет еще один психический срыв, поэтому сначала мне нужно выпить.

Я усмехаюсь.

— Я сожалею об этом. — Неприятное чувство снова проникает в меня, и стыд ползет по моей коже, как рой насекомых.

Алекс кладет обе руки мне на лицо, запрокидывая мою голову назад, пока его глаза не встречаются с моими.

— Не извиняйся. Все хорошо. — Боже, если бы он только знал. — Просто знай, что я всегда рядом.

Я не могу смотреть на него, поэтому тянусь и целую его. Алекс сразу отвечает, сохраняя спокойный темп, в котором я бы скорее прибавила скорости. Я хочу его.

Обнимаю его за шею, прижимая к себе ближе, а его пальцы впиваются в мои волосы. Вскоре отчаянно вцепляюсь в его рубашку и трусь о него, как одержимая женщина.

Просто хочу его. Хочу, чтобы он владел мной. Хочу, чтобы заставил меня забыть. Хочу, чтобы стер все воспоминания, что были до него. Хочу, чтобы он был всем. Хочу, чтобы знал, что я люблю его, и мне необходимо, чтобы он это чувствовал. Мне нужно знать, что с нами все в порядке. Мне нужно знать, что то, что у нас есть, прочно и безопасно.

Я знаю, что мои действия продиктованы всеми неправильными причинами, но моя неуверенность в себе подталкивает меня к этому. Хьюго оставил меня полностью разбитой и уязвимой. У Алекса есть возможность исправить меня, чем он и занимается. Хьюго разрушает все вокруг себя, а Алекс все исправляет. Хьюго сломал меня, и Алекс исцелит. Боже, мне нужно, чтобы он исцелил эту боль.

Я крепко обнимаю его за шею и ласкаю его язык своим собственным. Алекс отвечает на поцелуй, но по-прежнему сдержан.

Он отстраняется, тяжело дыша, и смотрит на меня.

— Как бы мне ни нравилось, к чему все идет, я действительно хочу поговорить с тобой.

Я стону.

— Если ты собираешься расстаться со мной, тогда, пожалуйста, дай мне хоть раз сделать все по-своему.

Он хмурится, выражение его лица становится строгим.

— Я не расстаюсь с тобой. Почему ты так думаешь?

— Ты сказал: «Нам нужно поговорить». А это тревожный звоночек.

Его лицо расплывается в улыбке.

— Это хорошее. Я обещаю. — Алекс быстро целует меня в нос и берет за руку, проводя в гостиную. В углу стоит небольшой столик, который накрыт для ужина.

Он выдвигает мне стул, и я сажусь.

— Посиди несколько минут, пожалуйста. — И уходит на кухню.

На столе бутылка красного вина и два бокала. Я знаю, что Алекс предпочитает белое вино, но у него всегда есть красное специально для меня. Я улыбаюсь, наливая жидкость в два стакана. Мне любопытно, что он мне скажет. Как бы то ни было, он, кажется, этому рад.

— Я не лучший повар, но могу приготовить лазанью, — говорит Алекс, возвращаясь из кухни с двумя тарелками.

Я улыбаюсь.

— Я люблю лазанью.

Мы едим, пьем, смеемся и разговариваем. Это нормально. Это то, чего я хочу, — стабильности и безопасности.

— Сегодня ты больше похожа на себя, — комментирует Алекс.

Я стараюсь, чтобы выражение лица не выдавало мои мысли. Я чувствую, как у меня крутит живот, когда думаю о том, что он видел несколько дней назад. Ему никогда не следовало смотреть, как я плачу из-за Хьюго. Я чувствую себя грязной и мерзкой. Я не из тех девушек. Черт, я ненавижу этих девушек. Я была бы первой, кто наказал бы их за собственное поведение. Дело в том, что не всегда все бывает черно-белым. Но я действительно хочу, чтобы так оно и было. Жить было бы намного проще.

— Я чувствую себя намного лучше. Спасибо.

Смотрю, как Алекс делает глубокий вдох.

— Молли. — Пауза, и я могу сказать, что он хочет что-то сказать, но не может подобрать слова.

— Да? — я подталкиваю его.

Его глаза встречаются с моими.

— Ты мне доверяешь?

Я хмурюсь. Что за вопрос?

— Конечно.

Он зажимает переносицу большим и указательным пальцами.

— Но этого недостаточно, чтобы сказать мне, что с тобой происходит…

Я чувствую, как мои плечи напрягаются.

— Я… — Что я могу сказать на это. — Я самостоятельная личность, Алекс. И стараюсь справляться со всем самостоятельно. Вот такая я.

Он кивает.

— Но ты говоришь, Хьюго кое-что… — Я не пропускаю вспышку боли, которая отражается в его взгляде, и она отражает боль, охватывающую мою грудь при упоминании его имени.

— Это другое, — шепчу я.

— Почему это другое, Молли? — Алекс настаивает.

— Потому что! — я яростно огрызаюсь.

Его глаза расширяются, и между нами наступает оглушительная тишина. Дерьмо! Провожу пальцами по волосам и делаю пару глубоких вдохов.

— Мне жаль, — тихо говорю. — Я просто… Хьюго настойчивый. Он был рядом, когда я узнала, что мой отец едет в город, и был настойчив, пока я не сказала ему, что случилось. Я высказала ему все, что о нем думаю. Но Хьюго настоял на том, чтобы пойти со мной.

— Я бы пошел с тобой, — Алекс говорит абсолютно искренне.

Я грустно улыбаюсь.