Разрушитель

– Лейтенант Спарки, – Джон неприязненно воззрился на этот ходячий рекламный плакат.

«Сколько бы ему могло быть лет?» – прикинул Спаркслин.

Шеф был розовощек, почти лыс, с редкими ворсинками вокруг лысины. Водянистые глаза на унылом лице, длинный нос и квадратные зубы красы ему не добавляли.

– Сникс! – представил Хоппер отставшего офицера.

Третий из братии осторожно пробирался, стараясь не задеть траву и лианы на полу.

– А там рыскает малютка Пинни! – широким жестом Хоппер развел руки, словно извиняясь за подчиненного.

Переглянувшись, все рассмеялись.

Джону было неловко, словно в разгар чужого веселья, когда ты случайно попадаешь на вечеринку к малознакомым людям. Пинни, в пику всем, Джону сразу и безоговорочно пришелся по душе. Наконец-то мальчишка продрался сквозь сети.

Джону даже почудилось, растения сами отползали при его осторожных шагах.

– Так с чего вы взялись меня будить? – Джон держался вызывающе.

Хоппер, если вызов и понял, то не принял. Все так же зыркая русалочьими глазами, он с готовностью ответил:

– У нас возникла проблема. Общество мира, где столько лет не было ни одного преднамеренного убийства – и вдруг маньяк из вашего времени! – Хоппер глядел так, словно именно Спаркс – этот самый маньяк.

Спарки нагнулся и сломал стебель ярко-фиолетового цветка. Лепестки тут же обиженно свернулись. Джон смял венчик, скатал в шарик, с лету бросил себе в рот и, пожевав, проглотил.

Хоппера вывести из равновесия было явно не просто.

– Наша система общественного устройства, – как ни в чем не бывало продолжал разглагольствовать Хоппер, – своим существованием исключает преступления.

– Как это? – искренне заинтересовался Джон.

Хоппер еще и зануда! Он даже не притормозил лекцию на вопросе Спарки. Джон разозлился.

– Широкое использование компьютеров позволяет нам контролировать каждый шаг горожан и, таким образом, предупреждать возможные преступления.

– Вы что, рехнулись, что ли?

– Вы оштрафованы за нецензурное выражение. Уплатите, пожалуйста штраф, – неизвестно откуда послышался металлический голос.

– Что это такое, черт возьми? – спросил Спаркслин и посмотрел по сторонам.

– Вы дважды оштрафованы за нецензурное выражение, – сказал тот же голос.

– Что это такое?

– Дело в том, – терпеливо объяснял Хоппер, – что у нас здесь нельзя выражаться нецензурными словами. Если, конечно, у вас нет лицензии на это. Но за лицензию необходимо платить крупные деньги.

– А у вас она, конечно, есть? – язвительно спросил Спаркслин.

– Я никогда не ругаюсь, – с достоинством ответил ему Хоппер.

– Да, – искренне удивился Спаркслин, – и в двадцать первом веке ду… чудаки не перевелись.

– Наша система общественного устройства… – опять заладил Хоппер.

– Да подождите вы со своей системой, – перебил его Спаркслин. – Сейчас меня больше интересует, что с моей женой. Где она?

– Дело в том, что после вашего заключения, спокойно сказал Хоппер, – жизнь ее была не очень хорошей. Она умерла во время землетрясения.

– Вы обещали, что с ней ничего не случится, – упавшим голосом сказал Спаркслин.

– Джон Спаркслин, я шеф полиции. Мы понимаем, что вам очень больно слышать об этом известии, но вы наверное, понимаете: это не та причина, по которой мы решили вас сегодня разморозить.

– А что с моей дочерью? – мрачно спросил Спаркслин. – Она тоже…

– К сожалению, о вашей дочери нам тоже ничего неизвестно, мистер Спаркслин.

– То есть, как неизвестно?

– Нам не удалось ее найти. Но я еще раз вам повторяю: это не та причина, по которой мы решили вас разморозить. Дело в том, что сегодня из тюрьмы сбежал Саймон Филлипс. Он уже убил несколько человек.

– Ничего удивительного, – хмыкнул Спаркслин.

– Мы сейчас представляем из себя общество мира. И мы не совсем понимаем эту ситуацию. И не в состоянии принять эффективные меры по обезвреживанию убийцы. На протяжении последних шестнадцати лет у нас вообще не было ни одного случая, связанного с убийством.

– Где это случилось?

– Это случилось в юго-западной части Лос-Анджелеса. Вы сейчас находитесь в Лос-Анджелесе, – уточнил на всякий случай Хоппер.

– Представьте себе, я догадался об этом, – сказал Спаркслин. – Дайте мне сигарету.

– Курение может повредить вашему здоровью. Наша система жизнеобеспечения заботится о жизни своих граждан…

– Нет, вы здесь точно рехнулись! – не выдержал Спаркслин.

– Вы оштрафованы за нецензурное выражение, – тут же услышал он голос компьютера. Из железной коробки, которая висела на стене, появился чек с указанием стоимости штрафа,

– Мы не можем допустить, чтобы какой-то маньяк-преступник держал в страхе целый город, – продолжал свою лекцию Хоппер, но его перебил Билли Мойр:

– А, кстати, куда девался этот Джон Спаркслин? Все посмотрели по сторонам. Спаркслина действительно нигде не было.

– Он решил привести себя в порядок, – смущенно сказала Трей.

– Что ж, пусть приведет себя в порядок, – спокойно сказал Хоппер, – потом продолжим.

– А он не такой уж и страшный, как о нем рассказывали, – неуверенно произнес Билли Мойр.

– А мне он вообще понравился, – сказала Трей.

В это время появился и сам Спаркслин и смущенно произнес: