Разрушитель клинка

Кулак Сигиллы с грохотом ударил по столешнице, едва не опрокинув кубки с вином. Все подскочили, даже Осковко. Она оглядела их всех, черные глаза прищурились, на бронзовых щеках появился румянец.

– Если армия движется, значит, она не охраняет Веретено, – прошипела она. – Предаваться горю и бездельничать можно будет тогда, когда мир окажется в безопасности.

Губы Осковко едва заметно дрогнули, услышанное явно позабавило его.

Но лицо Эндри по-прежнему оставалось мрачным.

– Воины Пепельных земель могут появляться где пожелают, а если даже они не придут, Таристан наверняка оставил охрану.

Он провел рукой по черным волосам и с силой дернул за них. Короткая стрижка, которую он носил, будучи оруженосцем, давно исчезла, уступив место густым мягким кудрям, ниспадающим темным ореолом. Такая прическа определенно нравилась Корэйн больше. Он не был ограничен правилами эгоистичного двора и показывал свою истинную натуру. Нечто среднее между оруженосцем и рыцарем, мальчиком и мужчиной.

Сораса убрала от лица свои короткие волосы и собрала их в маленький узел. Из-за этого татуировки на ее шее стали выделяться еще сильнее, их было невозможно не заметить. Осковко снова посмотрел на них, на этот раз внимательнее.

– И все равно шанс есть, – сказала она, и Корэйн не удивилась бы, если бы она тут же отправилась в путь.

Сидящая через стол Сигилла кивнула и ударила себя в грудь, кулак коснулся ее кожаных доспехов.

Чарли выглядел не слишком воодушевленным этой идеей, но тоже чуть стукнул кулаком по столу.

– Шанс, – вздохнула Корэйн, соглашаясь с Сорасой. – Что ж, шанс уже завел нас достаточно далеко.

Она подошла к столу и подняла Веретенный клинок, закинув его обратно за спину. За долгие недели этот дополнительный вес стал своего рода утешением, напоминанием о том, на что она способна… и о том, что они все еще могут сражаться.

Дом все так же стоял у окна, изумрудного цвета глаза невидяще смотрели вдаль. Корэйн знала, что мыслями он был сейчас не здесь с ними, а стоял у заброшенного храма, где весенняя трава начала гнить от лежащих на ней костей и пролитой крови.

Девушка положила руку на его покрытое мантией плечо. Никакой реакции не последовало.

– Мы не можем спасти тех, кто уже погиб, – медленно произнесла она, адресуя эти слова не только ему, но и себе. – Но можем попытаться спасти остальных.

Бессмертный реагировал медленно, словно начавшая таять глыба льда. Сначала глаза, в них замерцали зеленые искорки.

– Да, можем, – наконец пробурчал он.

– Если бы я мог ездить верхом, я бы отправился с вами. Вступил бы в бой.

Корэйн обернулась и увидела, что в дальнем конце комнаты, тяжело опираясь на трость, стоит немощный старик. На нем была только длинная сорочка из некрашеной шерсти, ноги босые, синие вены разветвлялись под хрупкой, покрытой пятнами, белой кожей. Седые редкие волосы спускались по спине, борода была недавно расчесана.

Как и на Осковко, на нем не было ни короны, ни драгоценностей, но Корэйн узнала его и без них.

«Лиев, король Трекии».

Белая пелена застилала глаза стареющего короля, которые смотрели в потолок. Король был слеп.

Осковко поспешил к старику и, раздраженно фыркнув, взял его за руку. Он пытался заставить отца повернуть к дальней двери, ведущей в его личные покои.

– Отец, пожалуйста. Если ты снова упадешь, лекари…

– Нам всем суждено пасть, сын мой, – слабо возразил король Лиев, проведя свободной рукой по лицу сына. – Что ты сделаешь перед концом?

Принц болезненно поморщился. Его брови были нахмурены, губы сжаты.

– Что ты сделаешь? – повторил Лиев, и Корэйн почувствовала, как по ее спине побежали холодные мурашки.

– Служанка! – прокричал Осковко в темный дверной проем. Он отвернулся, а затем появилась ухаживающая за его отцом женщина, шаркая ногами, она пошла вперед и взяла короля за руку.

У Корэйн отвисла челюсть.

В кои-то веки Вальтик обулась, надев пару неподходящих друг другу сапог. Уводя короля прочь, она подмигнула одним голубым глазом, а затем вывела его из палаты. Осковко едва скользнул по ней взглядом, он не обращал внимания на слуг и старых помощниц. Расположившиеся вокруг стола Соратники поджали губы и стиснули зубы, пытаясь общаться без слов.

Если бы не обстоятельства, Корэйн бы рассмеялась. А Сораса так и сделала, отвернувшись, она спрятала улыбку в ладони.

Медленно приходя в себя, Осковко провел рукой по лицу, повторяя путь пальцев отца.

– Что ты сделаешь? – обращаясь к себе, пробормотал он, вспоминая слова отца.

«Слова Вальтик», – поняла Корэйн.

Серые глаза принца оглядели стол, затем вернулись к Корэйн и клинку за ее плечом. Уголок его рта изогнулся, образуя мрачную улыбку.

– Затишье в моем военном лагере длится слишком долго. Мы поедем с тобой в Галланд. – Он стукнул костяшками пальцев по столу, и его лейтенанты ответили ему одобрительными возгласами. – Не многие могут заявить, что им довелось сражаться с апокалипсисом. Я стану одним из них.