Разрушитель клинка

Сораса щурилась, прикрывая глаза от града искр. Джидаштерн был торговым портом, построенным на побережье Зоркого моря, его стены и башни должны были защищать жителей от нападения налетчиков. Рядом с доками находился рынок, а возле крепости – храм, но воспоминания о том, что дальше, были какими-то запутанными. Убийца пыталась вспомнить город таким, каким он был недавно, несколько лет назад, прошедших с тех пор, как она в последний раз ходила по этим улицам. Этому мешало пламя, как и преследующие их гончие. Карта в памяти амхара померкла, и она позволила инстинкту взять верх.

Люди жили согласно определенным закономерностям, их жизнь повторяла один и тот же сценарий. Так было с каждой деревней и городом, не важно, большим или маленьким. Их жилища множились, разрастаясь вдоль перекрестков и гаваней, как наполняющая чашу вода. Сораса вела свою группу по самой широкой улице, зная, что так они окажутся в центре города. Ее ноздри раздувались, и она задыхалась от дыма, глаза щипало, когда в огне она искала шпиль храма.

«Там».

Огонь охватил высокий шпиль, красные языки пламени ползли по резному камню, создавая адское зрелище. Золотая фигура Сайрека стояла на самой высокой точке, поднятый меч бога был направлен в сторону дыма, как бы отгоняя его. На глазах у Сорасы фигура растаяла, а шпиль рассыпался на части.

Стоило ей повернуть за угол, как крыша храма рухнула, обломки разлетелись в разные стороны вместе с облаком пыли. Она хлынула на двор церкви, окрашивая территорию и кладбище в различные оттенки серого. Соратники хрипели и кашляли, даже Сораса тяжело дышала, сплевывая собравшуюся во рту горечь на землю. С трудом дыша, они въехали на огороженную территорию кладбища, некогда островок зелени в городе. Теперь он был таким же серым, лишенным всяких красок, как и все остальное, траву и надгробия покрывал тонкий слой пепла. Десятки статуй выстроились вдоль стен храма и стояли на страже среди могил, все они были покрыты сажей, но в остальном здесь было пусто. За кладбищем возвышался замок Джидаштерна, камни которого настойчиво сопротивлялись огню. На его стенах и башнях не было гончих, хотя их визги и крики доносились со стороны ворот.

Хватая ртом воздух, Сораса велела своей лошади замедлиться, и остальные последовали за ней, озираясь по сторонам. Они слышали звуки сражения и бушующего огня, но между храмом и замком царила тишина. Создавалось впечатление, будто стоишь в эпицентре бури.

Сораса вздрогнула, вспомнив трех девочек, сбежавших из Джидаштерна. Она засунула руку в карман кожаных штанов и сомкнула пальцы вокруг нефритовой змеи лорда Меркьюри. Камень был прохладным на ощупь и защищал ее от невыносимого жара.

– Где все? – тихо спросила Корэйн.

Сидевший рядом с ней Эндри вздрогнул.

– Таристан истребил всех в Рулайне, – вздохнул он. – Похоже, Джидаштерн постигла та же участь.

Корэйн нахмурилась и провела рукой по лицу, вытирая пыль. Ее щеки покраснели.

– Но где же тела?

Сораса задавалась тем же вопросом. Ее желудок скрутило, все инстинкты вопили. Устремив взгляд поверх головы Корэйн на бессмертного, она встретилась взглядом с Домом и увидела в его глазах отражение своей тревоги.

– Что-то здесь не так, – прорычал он, выискивая что-нибудь среди статуй и серых надгробий, прожигая взглядом плывущие клубы дыма.

– Почему ты так думаешь? – прошептала Корэйн.

Сораса почувствовала, как сидевшая за ее спиной Сигилла сдвинулась, садясь ровнее. Темурийская охотница за головами поудобнее взяла топор.

– Поезжай дальше, Сораса, – прошептала она, и впервые на памяти Сорасы в голосе темурийки прозвучал страх. – Вперед.

Убийца знала, что лучше довериться интуиции Сигиллы. Она переместилась в седле, но не успела направить лошадь дальше, как Корэйн потянулась к ней.

– Подожди, – тяжело дыша, проговорила она, обводя взглядом двор. – Веретено здесь. Я чувствую его.

Дом повернулся к девушке и сжал ее плечо.

– Где?

Не успела она ответить, как окружающие храм статуи начали двигаться.

Все вместе они рванули вперед, пепел посыпался с их тел, обнажив плоть, которая раньше казалась камнем. Рычание вырвалось из их изуродованных глоток.

Сораса подпрыгнула от испуга, и лошадь дернулась вместе с ней, заржав от страха. Животное завалилось на бок, но Сораса вовремя спрыгнула с его спины, едва избежав удара. Сигилле повезло меньше, она жестко приземлилась на землю, лошадь придавила ее своим телом.

Пока остальные кричали и визжали, Сораса сползла на траву, прижавшись плечом к извивающейся лошади. Все мысли о Веретене исчезли. Сигилла тяжело дышала рядом, одна ее нога застряла под тяжелым телом животного. Борясь с болью, она изо всех пыталась столкнуть навалившуюся на нее лошадь, ее глаза блестели. Внезапно рядом оказался Дом. Присев на корточки, он просунул руки под плечо лошади и с ворчанием поднял ее.

– Идите, идите, – крикнула Сигилла, широко раскрытыми глазами глядя на Сорасу и Дома на ступенях церкви. – Я вас догоню.