Разрушитель кораблей

Тул услышал, что приближается очередная лодка, и нырнул глубже. Отплыл подальше, разогнав косяк рыб. Оказавшись на безопасном расстоянии, он всплыл, высунул уши над поверхностью воды и прислушался. Теперь вода не мешала. С этого расстояния его могли бы принять за комок водорослей или мертвое животное. Тюленя, например.

Подошедшая лодка оказалась изящной и быстрой. По сравнению с громоздкими шлюпками клипера она казалась узкой, как лезвие ножа. Не какая-нибудь старая баржа, неуклюжая, нелепая и ржавая, только и способная, что возить матросов с корабля в порт. Лодка была красивая, быстрая и двигалась почти бесшумно, не считая тихого шипения, с которым корпус разрезал воду. Винты взбивали воду в пену.

Она приближалась к клиперу – ухоженная и дорогая, и управляла ей не менее ухоженная и дорогая девушка. В последний момент она резко развернула лодку, подняв волну, встала рядом и заглушила мотор.

Лодка осела в воду, и ее тут же приподняло зыбью от корпуса «Бесстрашного».

– Гвоздарь! – крикнула она.

Гвоздарь повернулся и помахал ей, расплывшись в улыбке.

– Нита! Я сейчас спущусь.

Девочка тоже выросла и изменилась, как всегда бывает с людьми. Уже не девочка, а почти женщина. Она миновала пубертат и превратилась в одну из тех юных женщин на пороге взрослости, на котором богатые люди иногда задерживаются на долгие годы. Но и другие изменения в ней тоже произошли.

Когда Тул был знаком с Нитой Патель, она тоже была несчастной беглянкой, одинокой и отчаявшейся. Она цеплялась за любой клочок мусора, который мог бы помочь ей выжить. Теперь же она явно оказалась в своей стихии. Об этом говорило не только мастерство, с которым она обращалась с лодкой, но и напряженное внимание команды клипера – поняв, кто появился, они немедленно отдали ей честь.

Все, кроме Гвоздаря Лопеса. Гвоздарь только улыбнулся и помахал ей, явно обрадовавшись, и отдал команде последние указания. Потом спустился вниз по трапу, бросил свою кису в кокпит и наконец повернулся к Ните.

Обнял ее.

И не просто так обнял. Их губы встретились, и это тоже был не просто какой-то дружеский поцелуй, а поцелуй значительный. Разомкнув объятия, они все равно держались рядом друг с другом, забыв о команде на борту, забыв обо всем вокруг.

Интересно.

Полезно.

Впервые после огненного дождя, обрушившегося на его голову, Тул позволил себе немножко обрадоваться. Кажется, тут становились возможными военные хитрости, о которых он раньше не думал. Но все-таки сильно надеяться не стоило. Эти двое сильно изменились с тех пор, как Тул видел их в последний раз. Может быть, слишком сильно.

К тому же связь Гвоздаря с Нитой сама по себе создавала определенные логистические проблемы. Ее лодка шла слишком быстро, и Тул не смог бы ее догнать. А если они направлялись на частный плавучий остров «Патель плобал», то тамошняя охрана могла Тулу сильно помешать.

Он подплыл к лодке ближе. Вряд ли он сможет держаться рядом. Изящная лодочка с мощным движком и острыми маленькими подводными крыльями понесется вперед, как птица. Он должен забраться на борт, но как это сделать, не привлекая внимания?

Он мрачно изучал лодку, прикидывая варианты. Гвоздарь закрепил свою кису и убирал кранцы, а Нита взялась за штурвал и отвела лодку от громады «Бесстрашного». Через секунду она запустит двигатели, и он потеряет обоих.

Давным-давно наставник сказал ему: «Если тебе не нравится оперативная обстановка, измени ее». Тул нырнул и заплыл под лодку.

Нита включила двигатель «Меети» на нейтральную передачу, а Гвоздарь отцепил трап и убрал кранцы, которые защищали корпус от столкновения с клипером.

При взгляде на него у нее перехватило горло. Он двигался так быстро и уверенно. Он ощущал себя на своем месте.

Но иногда у нее как будто раздваивалось зрение, и она видела одновременно его настоящего, здесь и сейчас, и видела момент их первой встречи. Тогда он был диким, жестоким, злым зверенышем с татуированным лицом, шрамами на теле и голодными глазами.

И на самом деле он никуда не делся, так же, как никуда не делись татуировки со щек. Она все еще помнила, как он с Пимой, своей суровой подругой, хотел отрезать ей пальцы.

Но даже тогда она не боялась Гвоздаря. Или боялась, но никогда не винила ни его, ни Пиму в том, что они собирались сделать. В этой жестокости не было ничего личного. Просто голод. Жуткий голод, никогда не разжимавший когтей. Не станет же она обвинять тигра, который напал на нее в джунглях. Вот и двоих подростков, которые пытались снять с нее кольца, винить не за что.

Но потом она увидела в глазах Гвоздаря какое-то другое выражение и ощутила прилив надежды. Может быть, ей удастся спастись…

– Эй! – Гвоздарь махнул рукой. – Ты спишь?

Нита поняла, что совсем закопалась в свои воспоминания. Тряхнула головой.

– Прости, задумалась.

– О чем?

– Ни о чем. – Она переключила двигатели на передний ход и двинула лодку вперед от громады «Бесстрашного». – Тебя вспоминаю.

Он засмеялся.

– Меня не так уж долго не было.

– Три месяца.

– И я тебя два раза видела за это время. Один раз на амстердамских верфях и один раз на рифе Майами.