Разрушитель (СИ)

— Дело дрянь, Аркадий Францевич. Мы с ним заехали в церковь к отцу Серафиму. Священник мёртв, церковь сгорела. Белла сбежала. А сам губернатор взбесился окончательно. Раду и Демьяна он, по сути, взял в заложники. И теперь требует, чтобы я сделал для него кое-что. Выступил наёмным убийцей.

Путилин выслушал на удивление спокойно, лишь поигрывая желваками. После изрядной паузы спросил:

— И кого именно он требует устранить?

— Орлова. Арнаутова. И Беллу. Всех, кто замешан в этой истории с готовящимся покушением на императора.

— То есть заговор действительно существует? И Вяземский был в курсе?

— Он считал, что контролирует ситуацию с помощью Беллы. И собирался предотвратить покушение в последний момент, повесив его потом на Орлова. Потому что Арнаутов изначально — человек Орлова, и был внедрён в местную ячейку «Молота Свободы» для провокации… Уф, там такое змеиное гнездо, честно говоря, я и сам с трудом понял, кто кого хотел подставить и для чего.

— Зато я, кажется, начинаю понимать… — кивнул Путилин, выудил из карман пустую курительную трубку и машинально сунул её в уголок рта, стиснув зубами костяной мундштук. — Вяземский, сколько я себя помню, бодается с Демидовым. В основном из-за казённых заказов, однако, кажется, есть и какие-то личные причины.

Опомнившись, он вынул трубку изо рта и раздраженно постучал ею по подоконнику, вытряхивая несуществующий табак.

— В общем, желание Демидова и Вяземского подбросить друг другу свинью вполне понятно. Мало того — они сейчас грызутся сильнее, чем когда либо, дело доходит уже до откровенных саботажей, прямых столкновений между личными дружинами. В прошлом году был грандиозный скандал с целым железнодорожным составом эмберита, который исчез, как будто сквозь землю провалился. Демидов напирает на то, что Вяземский сорвал поставки. Вяземский — что состав был ограблен на территории Уральской губернии…

— И новый скандал Вяземскому не нужен?

— Это… мягко сказано, Богдан. Конечно, Вяземский — по-прежнему один из самых богатых и влиятельных нефов в империи. Однако он слишком неуживчив. Союзников у него нет. Даже с ближайшим соседом вон умудрился разругаться вдрызг. И уже давно ходят разговоры о том, что Демидов подгребёт под себя не только весь Урал, но и все земли к востоку от него. Мешает этому только то, что сделать это он может только с одобрения Романова. Хотя бы молчаливого.

— И вот Романов решил проехаться по стране… — задумчиво кивнул я. — И здорово задержался у Демидова.

— Угу. На месте Вяземского я бы тоже занервничал. Впрочем, мы отклонились от темы. Так какого чёрта он привязался к тебе? У него и без того полно головорезов, которым можно поручить это дело.

Я пожал плечами.

— Сложно сказать. Думаю, он считает, что я чего-то недоговариваю. И что, раз мы с вами поймали Беллу, то и в поисках Арнаутова и прочей шайки продвинулись гораздо дальше. Ну, и вообще… Я думаю, что и вы под угрозой.

— Да неужто?

— Раз он решил устранить всех, кто был причастен к заговору, то логично будет заодно зацепить всех, кто о нём знал хоть что-нибудь. Да и вообще всех, кто со мной связан. Я удивлён, как вы-то в засаду не угодили, когда отправились к нему в резиденцию.

— Может, и попал бы, — заговорщически усмехнулся сыщик. — Если бы я правда туда отправился.

— То есть… как?

— Да вот как-то так. Мне с самого начала эта история со срочным вызовом к Вяземскому показалась очень подозрительной. И сам этот старик, явившийся с донесением, слишком уж старался вытянуть меня из дома. Поэтому я и захватил с собой Лилию. Будто чувствовал, что ей здесь может что-то угрожать. За твою-то братию я не переживал, думал, смогут за себя постоять…

— Значит, вы…

— Завез Лилию в университет, убедился, что она будет там в безопасности. Самого Прокоповича покатал по городу, поморочил ему голову, а потом просто высадил. Едва удержался, чтобы не дать ему пинка под зад.

— Понимаю, — усмехнулся я. — Чванливый старикашка, сам его не перевариваю. Что ж, я рад, что хотя бы вы не попались. Я беспокоился, что…

Я резко обернулся, оглядывая коридор, и замер. Путилин тоже невольно напрягся и потянулся к кобуре.

— Что-то не так, Богдан?

— Видимо, просто показалось, — отмахнулся я, снова отворачиваясь к окну. Но сам переключился на Боевой Аспект, прислушиваясь и принюхиваясь.

Коридор, в котором мы находились, вёл от главного холла с лестницей направо и заканчивался тупиком, украшенным стоящей в нише скульптурой. Он был совершенно пустым, да и прятаться тут, собственно, было негде. С освещением тоже проблем не было — по правой стене располагались высоченные витражные окна, а на улице было ещё светло.

Но всё же я не мог отделаться от ощущения чужого присутствия. Будто кто-то наблюдает за нами. Это чувство возникло почти с самого начала разговора, хотя никаких видимых причин к нему не было.

Вот именно что «видимых». Потому что под Аспектом Зверя я различил человеческий запах, а обострившийся слух донёс звуки дыхания.

Кто-то стоял буквально в нескольких шагах от нас, прижимаясь к стене между оконными проёмами. Но я его по-прежнему не видел.