Разрушители планет

— Давай привыкать все делать самостоятельно. Ничто не дается даром, помнишь?

Человек с фонариком хмыкнул и ушел.

В главном помещении человек с компостером приказал вкатить тележку на весы. На поясе у него висела коробочка, из которой он достал карточки из голубого пластика. Худой взял свою и устремился наружу.

— Как я понимаю, это за отработанное время, — сказал я. — Но мне бы хотелось получить чек и за породу тоже.

Весовщик уставился на меня.

— Чек?

— А как же иначе я докажу, сколько выработал?

— Ты затратил время и за это получишь койку и пищу! Чего тебе еще нужно, салага?

— Я что-то слышал о нормах.

Он поднял маску, сплюнул и вытер лицо ладонью.

— Жетон получают только за полную тележку.

— Предположим, что в следующую смену я наполню ее доверху.

Он пренебрежительно взглянул на тележку.

— Тут недостаточно даже для того, чтобы оплатить хранение.

— То есть?

— Ты берешь тележку и платишь за нее. Если ты хорошо трудишься четыре часа и твоя тележка нагружена доверху, тогда покрывается стоимость инструментов, тележки и плюс еще пара жетонов. Десять жетонов составляют один кредит. Если же ты едва ноги волочишь и твоя тележка полупуста, ты получаешь койку и завтрак. Это именно твой случай, салага. А сейчас иди.

— А что будет с породой?

— За ней присмотрят.

— Понятно.

Я подошел к тележке и стал толкать ее по рельсам назад в туннель. Он хотел было преградить мне дорогу, но в последний момент отошел в сторону.

— Умнее всех, да? Ничего, приятель, у меня есть способ тебя утихомирить.

Я работал еще несколько часов, загрузил тележку доверху, потом добавил еще несколько кусков, чтоб уж никто не мог придраться. Мне пришлось лечь и несколько минут отдохнуть, прежде чем я смог толкать тележку по туннелю.

На весах стоял другой человек. Когда я был уже в шести футах от него, с моей тележки упал десятифунтовый кусок породы. Я наклонился за ним, но какой-то человек был тут как тут, схватил кусок и оттолкнул меня. Глаза его дико горели.

— Это мой, слышишь? — прорычал он, как медведь гризли, попавший лапой в пчелиный улей.

Я чуть не задохнулся от злости, поднял руки — мри кулаки казались огромными, как бейсбольные перчатки, и горели, как воспаленные нарывы, — и пошел на него. Остальные собрались вокруг нас и враждебно смотрели на меня.

— Положи назад, — приказал я. Человек, оттолкнувший меня, оглянулся.

— Я нашел его в отходах на полу.

— Прекрати это, — сказал мне человек с компостером. — Ты проиграл, новичок. Лучше научись правильно нагружать. — В тот же миг он резко повернулся и тыльной стороной руки ударил вора в челюсть. От неожиданности тот выронил камень, который уже считал своим.

— Спасибо, — сказал я.

— Не благодари, новичок, — хрюкнул весовщик. — Если бы я дал ему уйти, он бы стал воровать постоянно. А мне не нужны неурядицы, они снижают производительность. А если производительность упадет, я не заработаю жетоны. Ставь тележку на весы.

— Похоже, ваш предшественник не особо заинтересован в увеличении выработки?

— Если бы он смог одурачить тебя и забрать себе твои полтележки, то вышел бы вперед.

Он нажал на рычаг, раздалось клацанье, и четыре бледно-желтых треугольника со стуком упали из автомата на весах в лоток. Он сгреб их и протянул мне три.

— Чего ждешь? — прорычал он. — Убирайся, ты.

— Я жду еще один жетон.

Весовщик мгновенно взбесился.

— Ты что, думаешь, я работаю бесплатно, недоделок?

Он был огромным, намного здоровее меня и далеко не таким уставшим. Один его вид действовал на меня угнетающе. Но я пошел на него. Он оттолкнул меня.

— Подумай, новичок. Это честная сделка.

Я ударил, но промахнулся и чуть не упал. Он схватил меня за воротник и встряхнул мои бедные кости.

— Мне не нужны неприятности, — невозмутимо проговорил он. — Будь умницей, и я отблагодарю тебя. На эти чеки ты можешь жить, есть и пить семь дней, — он оттолкнул меня. — Отдаю их тебе, новичок. Стоит это одного жетона?

Я подумал о рези в моем пустом желудке и моем пересохшем горле и решил, что стоит.

* * *

Я с трудом нашел дорогу из ямы и еле добрел до лагеря. Вывеска на одном из бараков указывала, что это столовая. Я удивился. Здесь никто не давал информацию просто так.

Внутри стояли столы, а вдоль одной из стен тянулась стойка для предпочитающих есть стоя, в дальнем конце зала был прилавок из нержавеющей стали. Около десятка мужчин склонились над тарелками, не более одного за каждым столом. Надпись на стене гласила: «Бери все, что хочешь; ешь все, что взял». Я увидел Симрега, размышляющего о чем-то над дымящейся чашкой.

Когда я потянулся за подносом, неизвестно откуда появился человек, с отвращением посмотрел на меня и пробил дырку в моем голубом билетике. После чего я мог выбирать из восьми блюд, начиная с холодных пирожков и заканчивая тем, что оказалось овсянкой с грибами. У дальнего конца прилавка меня ждал еще один мужчина. Он протянул большую мозолистую руку. Как и все, кого я здесь встречал, этот тоже казался больше, сильнее и здоровее меня.

— Жетон, старик, — сказал он весело.