Разрушительная игра

Черт подери. Если сегодня не получится, я попытаюсь снова, пока не добьюсь успеха. Всю жизнь я сражался и побеждал в отчаянных битвах, а битва за Бриджит стала самой важной из всех.

Если она не может или не хочет за нас бороться – из-за чувства вины, долга, своей семьи или по какой-то другой причине, – я буду бороться за двоих.

Четырнадцать минут десятого. Пятнадцать.

Черт, принцесса, где ты?

Либо Бриджит не получила записку, либо решила не приходить.

Бут написал, что передал послание, и я ему верил. Иначе бы не обратился. Но если он сказал правду, то…

Меня пронзила боль, но я заставил себя ее преодолеть. Если понадобится, я буду ждать всю ночь – на случай, если она передумает, и…

Вдруг дверь распахнулась, и появилась она. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся, растрепанная.

Мой пульс подскочил до скорости света.

Я выпрямился, легкие наполнились воздухом – и наконец я снова ожил.

Бриджит остановилась в проеме, не отпуская ручки двери, ее рот приоткрылся, а грудь тяжело вздымалась.

Лунный свет плескался по крыше, окрашивая ее золотые волосы серебром и освещая стройные изгибы ее тела. Ветер доносил до меня отголоски ее нежного жасминового аромата, и зеленое платье колыхалось вокруг ее бедер, обнажало плечи и длинные гладкие ноги.

Я любил это платье. Она знала, что я люблю это платье. И впервые за несколько недель внутри меня что-то разжалось.

– Привет, – выдохнула она. И крепче сжала ручку двери, словно пытаясь удержаться на ногах.

Мои губы изогнулись.

– Привет, принцесса.

Пространство между нами гудело от предвкушения и невысказанных слов, словно живое, дышащее существо, которое притягивало нас друг к другу. Отдаленность, которую я почувствовал в больнице, исчезла. Я ощущал это кожей, душой – даже в воздухе, которым дышал.

Все, что мне пришлось пережить за последние две недели, чтобы сюда попасть, того стоило.

– Прости за опоздание. Я столкнулась с Маркусом, и он затеял разговор о коронации. – Бриджит убрала с лица волосы, и я заметил легкую дрожь в ее руке. – Оказывается, архиепископ…

– Иди сюда, малышка.

Мне было плевать на Маркуса и на архиепископа. Мне нужна она. Только она.

Она замерла от моего низкого голоса, огрубевшего за недели тоски. На секунду мне показалось, сейчас она развернется и убежит – возможно, это было бы разумно, учитывая бушующее во мне пламя. Но потом она бросилась ко мне, и ее волосы развевались на ветру.

Я легко поймал ее, и наши губы встретились. Схватка языков. Столкновение зубов. Руки ощупывали каждый сантиметр, куда только могли дотянуться.

Мы пожирали друг друга, словно прошло не две недели, а два года.

Я сжал ее ягодицы и прикусил нижнюю губу в наказание за потраченное впустую время, которое мы могли бы провести вместе. За то, что возомнила, будто ее слова смогут заставить меня от нее отказаться, хотя она единственное, чего я когда-либо желал.

Даже если в запале я сделал глупость и ушел, я всегда нашел бы дорогу обратно.

– Прости, – страстно прошептала Бриджит. – За то, что наговорила в больнице. Я не хочу выходить за Стефана, и я не…

– Знаю. – Я провел ладонью по ее спине, по разгоряченной плоти и прохладному шелку, и ее снова охватила легкая дрожь. – Прости, что ушел.

Меня сковало раскаяние. Наша разлука – в равной степени и моя вина. Я должен был остаться. Сражаться отчаяннее.

С другой стороны, ей требовалось личное пространство, чтобы разобраться в себе. Приступ дедушки еще был свеж в ее памяти, и в тот день она бы не изменила своего решения.

– Я думал, ты не придешь. – Моя рука задержалась на ее пояснице. – Напомни мне убить Маркуса, когда увижу его в следующий раз.

Она хихикнула.

– Договорились. – Бриджит вздернула подбородок, встретившись со мной взглядом. – Я… – Казалось, она обдумывает следующие слова. – Как ты сюда попал? Если бы тебя кто-то увидел…

– Никто бы меня не увидел. Я «морской котик», помнишь? – протянул я. – И вполне способен пробраться мимо нескольких дворцовых охранников.

Она закатила глаза, и я улыбнулся ее веселому раздражению – такому знакомому. Черт, я скучал по ней. По этому. По нам.

– А Бут?

– Я чуть ли не до смерти напугал беднягу, заявившись к нему домой, но я бываю весьма убедительным.

Потребовалось даже меньше убедительности, чем я рассчитывал. По словам Бута, после больницы Бриджит совсем раскисла, и он надеялся, свидание со мной ей поможет. Он не был дураком – и догадался, что между нами действительно все серьезно.

Бут мог потерять работу, если бы кто-нибудь узнал, что он передал Бриджит мое письмо, но он все равно пошел на риск.

Я должен этому парню холодное пиво и хороший бифштекс.

– Не ожидала, что после случившегося ты выйдешь на связь, – сказала Бриджит. – Я думала, ты обиделся. Думала… – она тяжело сглотнула, – …ты уехал.

– Я уезжал. Пришлось покинуть страну, чтобы получить новую визу, – пояснил я, когда ее брови взлетели вверх. – Туристическую, на полгода. – Я ухмыльнулся. – Нужно срочно купить футболку с надписью «Я люблю Эльдорру».

По ее губам скользнула легчайшая улыбка.