Разрушительная игра

Бриджит фон Ашеберг меня прикончит. Я понял это, как только ее увидел, и теперь предсказание сбывалось, пока я ею наслаждался.

Конец моему самоконтролю, профессионализму и чувству самосохранения. Все это не имело значения, когда я ощущал ее сладость или чувствовал, как идеально ее изгибы ложатся в мои ладони, будто она создана специально для меня.

Два года я наблюдал за ней, ждал и желал ее. Все вело нас к этому моменту, и он оказался даже лучше, чем я представлял.

Руки Бриджит обвивают мою шею, ее гибкое тело – подо мной. На вкус она как мята и сахар – отныне это мой самый любимый вкус на свете.

Я толкнул ее к краю бассейна и сильнее сжал волосы, ни на секунду не отрываясь от губ.

Наш поцелуй не был сладким. Он был тяжелым, требовательным и собственническим, выстраданным за годы сдержанности, неудовлетворенности и напряжения, но Бриджит абсолютно мне соответствовала. Она тоже потянула меня за волосы, ее язык переплелся с моим, а тихие стоны взбудоражили мой член.

– Этого ты хочешь? – Я ущипнул ее за сосок через бикини. Чертово бикини. Я чуть не ослеп, когда Бриджит прошла мимо в этом наряде – хорошо, что она никогда не надевала его на пляж. Иначе мне пришлось бы убить каждого ублюдка, который ее увидел бы, а я предпочел бы заниматься в отпуске другими вещами… например, не торопясь, исследовать каждый дюйм ее сочного тела. – М?

– Да. – Бриджит выгнулась под моим прикосновением. – И еще. Прошу.

Я застонал. Она определенно меня прикончит.

Я еще раз страстно поцеловал Бриджит, а потом обвил ее ноги вокруг своей талии и понес из бассейна наверх, в ее комнату. Для того, что я задумал, требовалось большее, чем край бассейна.

Я положил ее на кровать, наслаждаясь зрелищем. Мокрые волосы, сияющая кожа, покрасневшее от возбуждения лицо.

Больше всего на свете я хотел погрузиться в нее так глубоко, чтобы она никогда меня не забыла, но даже разгоряченный вожделением понимал: это невозможно.

Если мы перейдем этот рубеж, я никогда не отпущу ее, и это погубит нас обоих. На себя мне было плевать. Я уже погиб.

Но – Бриджит? Она заслуживала большего.

Заслуживала целый мир.

– Желание номер четыре. Два правила, – сказал я охрипшим голосом. – Первое: все, что мы сделаем, останется здесь. В этой комнате, этой ночью. Мы больше никогда об этом не заговорим. Ясно?

Это было жестко, но необходимо – нам обоим. Иначе я слишком легко мог потеряться в фантазиях, а они опаснее любого хищника или врага.

Бриджит кивнула.

– Второе: не трахаться.

На ее лице отразилось замешательство.

– Но ты сказал…

– Есть и другие способы добиться оргазма, принцесса. – Я сжал ладонью ее грудь и провел большим пальцем по соску, прежде чем сделать небольшой шаг назад. – А теперь будь хорошей девочкой и сними бикини.

По телу Бриджит пробежала легкая дрожь, но она поднялась на колени и выполнила мою просьбу, мучительно медленно развязав сначала верх, а потом низ.

Господи Иисусе.

Поскольку я не мог прикоснуться к ней руками – пока нет, – я ласкал ее глазами. Смелый и грубый, мой взгляд скользнул от ее полных, упругих грудей к сладкой киске, уже блестящей от влаги.

– Прикоснись к себе, – приказал я. – Дай посмотреть, чем ты занималась все эти ночи, когда оставалась в комнате одна.

Глубокий румянец расцвел по всему ее телу, превратив цвет слоновой кости в розовый, и мне захотелось повторить его путь языком. Пометить ее зубами и прикосновениями. Объявить всему миру, кому она принадлежит, кому должна принадлежать.

Мне.

Мои кулаки сжались.

Несмотря на румянец, Бриджит не сводила с меня глаз, лаская свои груди, сжимая и пощипывая соски, прежде чем скользнуть рукой между ног.

Вскоре она начала стонать от удовольствия, открыла рот и задышала чаще – она теребила клитор и терла пальцами киску.

Я пожирал ее взглядом, как лев пожирает газель. Яростно. Ненасытно. Разрушительно.

Мой член так затвердел, что стало больно, но я не прикасался к нему. Пока.

– Ты думаешь обо мне, принцесса? – спросил я шелковым голосом. – М? Думаешь, как сильно ты хочешь, чтобы я прижал тебя к кровати и трахал языком эту сладкую маленькую киску, пока ты не кончишь мне на лицо?

Бриджит захныкала, ее пальцы задвигались быстрее от моих грязных слов. Она все еще стояла на коленях, и ее бедра дрожали от возбуждения.

– М-может быть.

– Отвечай «да» или «нет». Скажи мне, – прорычал я, – о ком ты думаешь, когда трахаешь пальцами свою узкую киску?

Бриджит вздрогнула, ее голова откинулась назад, а глаза закрылись.

– О тебе.

– Что я с тобой делаю?

Она застонала.

Я подошел к кровати и схватил ее за подбородок, заставляя снова встретиться со мной взглядом.

– Что. Я. С тобой. Делаю.

– Трахаешь, – выдохнула она. Я был достаточно близко, чтобы почувствовать запах ее возбуждения и услышать, как скользят во влагалище ее пальцы. – Я склонилась над комодом и вижу тебя сзади в зеркале. Ты тянешь меня за волосы. Берешь сзади. Наполняешь своим членом.

Черт. Я не кончал в штаны со времен старшей школы, но был уже близок.

– Для принцессы у тебя грязный рот.