Разрушительная игра

Вот только теперь он не только возвращался в Эльдорру, но и собирался жить с нами во дворце.

Лучше пристрелите меня.

– Он решил навсегда вернуться в Эльдорру, – осторожно сказал Эдуард. – Заняться политикой. Что касается его пребывания здесь, он сказал, что хочет восстановить с тобой отношения, поскольку вы давно не виделись.

Я ни на секунду не поверила в этот предлог. Мы с Андреасом никогда не ладили, и мысль о его участии в политике вызывала у меня желание поскорее уносить ноги.

В отличие от большинства конституционных монархий, где королевская семья оставалась политически нейтральной, Эльдорра приветствовала ограниченное участие монархов в политике. И тот факт, что Андреас сможет влиять на жизни людей, меня совершенно не радовал.

– Почему сейчас? – спросила я. – Я думала, он занят тусовками в Лондоне.

Андреас всегда играл по-крупному, хвастался оценками и тонко намекал, каким замечательным станет королем – порой прямо в лицо Николаю, когда тот был первым в очереди на трон, – но все ограничивалось этими разговорами. Он не принимал участия в политике, но много о ней болтал.

Эдуард поднял густую седую бровь:

– Он следующий после тебя в очереди на трон.

Я уставилась на него. Он не мог иметь в виду того, что я подумала.

Поскольку моя мать была единственным ребенком в семье, а у меня детей не было, после отречения Николая Андреас действительно оказался вторым в линии престолонаследия. Я представила его королем и содрогнулась.

– Буду откровенен, – сказал Эдуард. – Андреас намекнул на определенные… амбиции в отношении короны и на то, что он не верит в пригодность женщины для этой работы.

О, как бы мне хотелось, чтобы Андреас оказался в комнате и я могла рассказать ему, куда лучше засунуть свои амбиции.

– Возможно, ему следует сказать об этом королеве Елизавете во время следующего визита в Букингемский дворец, – холодно сказала я.

– Ты знаешь, я с ним не согласен. Но Эльдорра не Британия и не Дания. Страна более… традиционна, и я боюсь, многие члены парламента втайне согласны с Андреасом.

Я сжала пальцами край стула:

– Значит, хорошо, что монарха назначает не парламент.

Возможно, я не хочу править, но я не потерплю, чтобы мне запрещали править из-за половой принадлежности. Не говоря уже о символической роли монархии. Мы лицо нации, и я ни за что не позволю представлять нас кому-то вроде Андреаса.

Эдуард колебался:

– Это вторая причина нашего разговора. Парламент не назначает монарха, но есть закон о королевских браках.

Внутри меня все сжалось от ужаса. Архаичный закон о королевских браках, принятый в 1732 году, требовал, чтобы монархи вступали в брак с людьми знатного происхождения. Из-за него Николай отрекся от престола, и я старалась о нем не думать, ведь это означало, что мои шансы выйти замуж по любви ничтожны.

Проблема заключалась не просто в поиске симпатичного мне дворянина. Потенциальные супруги выбирались с учетом максимальной политической выгоды, и я не была столь наивна, чтобы надеяться на брак по любви.

– Мне пока не надо выходить замуж. – Я изо всех сил пыталась сдержать дрожь в голосе. – У меня есть время…

– Хотел бы я с тобой согласиться. – На лице Эдуарда отразилась чувство вины и волнение. – Но мое состояние непредсказуемо. Приступ может повториться в любую минуту, и не факт, что в следующий мне так повезет. Теперь, когда Николай отрекся, стало еще важнее как можно скорее подготовить тебя к трону. В том числе найти тебе подходящего мужа.

Технически монарх не был обязан вступать в брак, но в Эльдорре одиноких правителей не было… никогда.

К горлу подступила желчь – от страха в любую минуту потерять деда и от перспективы прожить остаток жизни с нелюбимым человеком.

– Прости, дорогая, но это так, – мягко сказал Эдуард. – Я хотел бы защитить тебя от суровой правды жизни, как раньше, но однажды ты станешь королевой, и время грез прошло. Ты последний человек в нашем роду, стоящий между Андреасом и короной, – мы дружно вздрогнули, – и брак с респектабельным аристократом, в идеале в течение следующего года, – единственный надежный способ удержать трон и страну в хороших руках.

Я смиренно опустила голову. Я могла бы отречься от престола, как Николай, но не стану. Как бы я на него ни злилась, он сделал это из любви. В моем случае это было бы из чистого эгоизма.

Кроме того, страна не переживет двух отречений подряд. Мы стали бы посмешищем для всего мира, к тому же я бы никогда не запятнала нашу фамилию или корону, передав ее Андреасу.

– Как я так быстро найду мужа? Мой график настолько загружен, что едва хватает времени на сон, не говоря уже о свиданиях.

Дед прищурился и вдруг стал похож на озорного юношу, а не на короля, правившего десятилетиями.

– Предоставь это мне. У меня есть идея, но сперва нужно обсудить еще один вопрос. Твоего телохранителя.

Слово «телохранитель» заставило сердце сжаться.

– А что с ним?

Я еще привыкала к новому телохранителю Элиасу. Он был хорош. Мил, компетентен, вежлив.

Но он не был Рисом.

Рисом, который отклонил мое предложение продлить контракт.