Разрушительная игра

Что бы ни происходило, все было совсем иначе, чем в Коста-Рике. У нас не было ни списка желаний, ни оправданий. Я и он делали выбор, который назрел давно.

Рис застонал, и по одному этому звуку я поняла: он выбор сделал.

Дыши. Пусть нет ни кислорода, ни воздуха – только он. Дыши.

Он наклонил голову, но поцеловал меня не в губы, а в шею. Так мягко, что это скорее напомнило шепот, чем поцелуй, но достаточно, чтобы у меня подкосились колени.

Я стала громоотводом, а Рис – молнией, осветившей меня изнутри.

Я закрыла глаза и подавила стон – его губы медленно поднимались по моей шее. Рис убаюкал меня ленивыми, уверенными прикосновениями, а потом резко дернул к себе и впился зубами в изгиб между шеей и плечом. Сильно. Его возбуждение прижималось к моему животу и заставляло сердце колотиться от страсти. Рис зажал мне рот, приглушив удивленный визг.

– Скажи, – его голос понизился, – что подумает об этом твой парень?

Парень? Прошла минута, прежде чем я сообразила. Стефан.

Мы сходили на два свидания. Вряд ли достаточно, чтобы считать его моим парнем, что бы ни говорила пресса.

Но я чувствовала: это не аргумент для Риса, который ослабил хватку, позволив мне выдохнуть:

– Стефан не мой парень.

Воздух сгустился от опасности.

– Мне не нравится слышать его имя на твоих губах. – Убийственно мягкие слова, и каждое выпущено с точностью крылатой ракеты. – Но ты ходила с ним на свидания. Целовала. – Рис сильнее прижал меня к стене, обхватив рукой горло. – Ты делала это, чтобы заманить меня, принцесса? Да?

– Н-нет. – Я промокла насквозь. Темнота коридора, хриплый голос Риса – все это разжигало жар, пульсирующий между ног. – Я должна была выбрать кого-то после бала. И не думала, что тебя это волнует.

– Меня волнует все, что ты делаешь. Даже когда не должно. – Рис крепче сжал мое горло. – Последний шанс, принцесса. Останови меня.

– Нет.

Я прекрасно знала: Элин, Микаэла и остальная группа спят за дверями по обе стороны от нас. Достаточно одного ночного визита в уборную, одного чутко спящего человека, чтобы услышать нас и отправить все к чертям.

Но опасность лишь усиливала бегущий по венам восторг. Что бы между нами ни происходило, оно копилось с того момента, как Рис вышел из машины возле моего дома в Тайере, и я не могла это остановить, даже если бы захотела.

Рис шумно выдохнул и отпустил мое горло, чтобы обхватить затылок. Он снова притянул меня к себе, наши губы встретились, и мир взорвался.

Языки, зубы, руки. Мы пожирали друг друга, будто настал конец света, и это наш последний шанс что-то почувствовать. Возможно, так оно и было. Но я не желала думать об этом сейчас, когда наши тела прижимались друг к другу так сильно, словно мы одно целое, и я падала, падала в пропасть, где хотела остаться навечно.

Микаэла права. По поцелую все становится ясно.

Я потянула Риса за волосы, отчаянно нуждаясь в большем. Его прикосновениях, его вкусе, его запахе. Я хотела заполнить им каждый сантиметр своей души.

Он обхватил зубами мою нижнюю губу и потянул. Я ахнула и почувствовала, как от возбуждения по бедрам потекла влага.

– Тише, – прохрипел он. – Или нас услышат. – Он провел ладонью по внутренней стороне моего бедра и издал низкий стон, обнаружив, насколько я промокла. – Ты убиваешь меня, принцесса.

Он провел большим пальцем по клитору через промокшие трусики, и я подавила стон, выгибаясь в его руках. Он сдвинул трусики в сторону и…

За соседней дверью скрипнула кровать.

Мы с Рисом застыли, хрипло дыша.

Мы так увлеклись, что совершенно забыли – в нескольких метрах от нас спят люди.

Послышался еще один скрип, а потом шарканье: кто-то встал с кровати. Хенрик, судя по направлению звука.

Рис тихо выругался и отдернул руку. Разумно, но мне захотелось плакать из-за потери контакта.

Он открыл дверь в мою комнату и осторожно затолкал меня внутрь.

– Завтра вечером. В беседке, – прошептал он. – Пойдем вместе.

За заброшенной фермой примерно в пятнадцати минутах ходьбы от гостиницы была беседка. Мы проходили ее по дороге в город.

– И принцесса… не надевай нижнее белье.

Пульсация между ног усилилась.

Рис закрыл за мной дверь ровно в тот момент, когда вышел Хенрик. В коридоре зазвучали их голоса, когда я на цыпочках прокралась к кровати и забралась под одеяло – от событий прошедшего часа кружилась голова.

Стоит ли удовольствие возможной боли?

Достаточно прислушаться к бешеным ударам своего сердца, чтобы узнать ответ.

Глава 28 Рис

Япытался сопротивляться. Правда.

И возможно, справился бы, если бы Бриджит была просто красивой женщиной. Сама по себе красота ничего для меня не значила. Моя мать была красивой, а потом утратила красоту – и я не имею в виду физическую красоту.

В этом-то и проблема. Бриджит не просто красива. В ней есть все. Теплота, сила, сострадание, юмор. Я видел это в ее смехе, в сочувствии, с которым она слушала о проблемах людей, и в самообладании, когда они критиковали ситуацию в стране.