Разрушительная игра

Я не лезу в личную жизнь клиентов. Я здесь, чтобы защитить вас от физического вреда. И точка. Не чтобы стать вашим другом, поверенным и так далее. Так мои суждения остаются беспристрастными.

Я провел рукой по лицу. Твою мать.

– Не хочешь объяснить, почему ты принц, если твой отец всего лишь лорд?

Эрхолл. Из всех людей именно Эрхолл.

От напоминания, что мы родственники, к горлу подступила желчь.

Глаза Андреаса закрылись.

– У матери был роман с Эрхоллом. Мой отец – настоящий отец, хоть и не биологический – не знал, пока она не рассказала ему перед смертью. Шесть лет назад, рак. Думаю, она хотела уйти с чистой совестью. Отец не рассказывал мне до своей смерти три года назад. – Он коротко рассмеялся. – По крайней мере, моя семья умеет хранить секреты до гробовой доски. Буквально.

– Эрхолл знает?

– Нет, – сказал Андреас чуть резковато. – И не узнает. Меня вырастил отец, а не Эрхолл. Мой отец… – на его лице промелькнула тень, – был хорошим человеком и любил меня достаточно, чтобы относиться как к родному сыну, даже когда узнал правду. Эрхолл же – мерзкий хорек.

Я фыркнул. Хоть в чем-то мы согласны.

Ухмылка Андреаса вернулась, он сделал еще один глоток чая.

– Открою секрет. Я не хочу на трон. Никогда не хотел. Конечно, я бы занял его, если бы пришлось, но предпочел бы предоставить эту роль кому-то другому, если кандидатура будет подходящей. Трон – самая могущественная должность, но это и самая тесная клетка во дворце.

– Бред, – прорычал я. – Ты ясно заявлял о намерениях. Встречи с королем и спикером, «полезный» визит ко мне вечером перед свадьбой Николая. Помнишь?

– Бриджит нужно было подтолкнуть, – холодно ответил он. – Я хотел посмотреть, станет ли она бороться за корону. Но еще я вернулся, потому что… – Он на секунду замялся. – Я хотел дать Эрхоллу шанс. Посмотреть, сможем ли мы наладить какую-то связь. Поэтому я попросил позволения присутствовать с ним на встречах. А насчет визита – я пытался помочь тебе. Я не идиот, мистер Ларсен. Или называть тебя Рис, раз мы оба знаем, что братья?

Я мрачно посмотрел на него, и он хихикнул.

– Ладно, пусть будет «мистер Ларсен», – согласился он. – Я знал о происходящем между тобой и Бриджит задолго до появления новостей. У меня не было доказательств, но я видел, как вы друг на друга смотрите. Любовь или страна – сложный выбор. Николай его сделал. Бриджит, думаю, тоже. Но прежде, чем она согласилась выйти замуж за Стефана, – кислота в венах загустела и собралась в желудке, – у вас был шанс. Я решил немного подтолкнуть тебя. Ты мой брат, а она двоюродная сестра. Двое из немногих родственников, что у меня остались. Надо делать добрые дела хотя бы раз в год.

– Как милосердно, – сказал я с очевидным сарказмом. – Ты, должно быть, святой.

– Смейся сколько угодно, но я хотел вас свести, ведь вы явно были влюблены – даже пусть мне пришлось бы принять корону, если Бриджит отречется. Разве это не жертва?

Жертва. Но я не хотел признавать это перед Андреасом.

Голова раскалывалась от потока новой информации. Была вероятность, что Андреас обманывает, но чутье подсказывало: это не так.

– Я чуть не рассказал ей о нашем отце. На свадьбе Николая. Это не слишком поможет с законом о королевских браках – он требует, чтобы монарх заключил брак с дворянином законного происхождения. Ты рожден вне брака, и Эрхолл не признавал тебя своим сыном – он даже не знает, что ты его сын, – поэтому не соответствуешь требованиям. – Андреас допил чай и поставил кружку в раковину. – Но она куда-то исчезла, и, прежде чем я успел с ней поговорить, началась история с «Дэйли Ти». – Он пожал плечами. – Се ля ви.

Черт. Я надеялся, что теперь, когда я оказался сыном лорда…

– Если это не поможет с законом, зачем ты хотел рассказать?

– Потому что у меня есть идея, как использовать это иначе. – Андреас улыбнулся. – Это даже может помочь тебе вернуть Бриджит, если действовать достаточно быстро. Гольштейн планирует сделать предложение в следующем месяце. Я готов помочь…

– Но?

В подобных играх всегда было но.

– Но ты начнешь относиться ко мне не как к врагу, а как… ну, может, не к брату, а к хорошему приятелю. В конце концов, у нас с тобой больше нет родственников, кроме нашего прекрасного отца.

На лице Андреаса что-то промелькнуло и сразу исчезло.

– И все.

Во мне зашевелились подозрения. Как-то слишком легко.

– И все.

Кое-что пришло мне в голову.

– Прежде чем отвечу, я хочу знать. Ты когда-нибудь пробирался в мой гостевой дом в мое отсутствие?

Он посмотрел на меня с удивлением.

– Нет.

– Правду.

Андреас выпрямился с оскорбленным видом.

– Я принц. Я не шныряю по гостевым домам… – слово сочилось пренебрежением, – …словно вор.

Я поджал губы. Он говорил правду.

Но если не он, то кто?

Вероятно, это уже не имело значения, ведь я больше там не жил, но тайна не давала покоя.

Впрочем, были дела поважнее.