Разрушительная любовь

Он был страшно зол. Не на меня, а на моего отца, мое прошлое, на всю ситуацию. Это чувствовалось в напряжении его рук и атмосфере едва сдерживаемого насилия, которая окружала его с тех пор, как я призналась в воспоминаниях.

День на пруду оказался лишь верхушкой айсберга.

Я вспомнила кое-что еще, подтвердившее вину отца.

– Папочка, смотри! – Я забежала к нему в кабинет, с гордостью неся перед собой бумагу. Школьное сочинение о человеке, которым мы восхищаемся сильнее всех. Я написала про папочку. Миссис Джеймс поставила мне пятерку с плюсом, и мне не терпелось похвастаться результатом.

– Что такое, Ава? – Он поднял брови.

– У меня пять с плюсом! Смотри!

Он взял бумагу и просмотрел сочинение, но выглядел вовсе не таким довольным, как я ожидала.

Моя улыбка померкла. Почему он нахмурился? Разве пятерка – это плохо? Он всегда хвалил Джоша, когда тот приносил домой пятерки.

– Что это?

– Сочинение о том, кто восхищает меня больше всех, – я принялась ломать руки, нервничая все сильнее. Я жалела, что рядом нет Джоша, но он ушел к другу. – Я написала про тебя, потому что ты меня спас.

Я не помнила, как он меня спас, но все так рассказывали. Говорили, что несколько лет назад я упала в пруд и умерла бы, если бы за мной не прыгнул папочка.

– Так и было, верно? – Он наконец улыбнулся, но отнюдь не милой улыбкой.

Мне внезапно захотелось поскорее уйти.

– Ты так похожа на мать, – сказал папа. – Просто ее копия в твоем возрасте.

Судя по его тону, ничего хорошего в этом не было.

Он встал, и я инстинктивно сделала несколько шагов назад, пока не наткнулась на диван.

– Ты помнишь, что случилось у пруда, когда тебе было пять, дорогая Ава?

Он провел пальцами по моей щеке, и я вздрогнула.

Я покачала головой, слишком напуганная, чтобы разговаривать.

– Тем лучше. Так гораздо проще, – папа снова недобро улыбнулся. – Интересно, это ты тоже забудешь? – Он взял подушку и толкнул меня на диван.

Я не успела ответить, утратив возможность дышать. Мое лицо зажали подушкой, перекрыв доступ кислорода. Я пыталась оттолкнуть ее, но мне не хватало сил. Сильная рука сжимала мои запястья, пока я не утратила способность бороться.

Моя грудь напряглась, перед глазами все поплыло.

Нечем дышать. Нечемдышатьнечемдышатьнечемдышать…

Отец не только пытался утопить меня, он еще и пытался меня задушить.

Меня вырвало, потом еще, и еще, и еще. Мне удавалось сохранять спокойствие большую часть выходных, но когда я произнесла это вслух – мой отец пытался меня убить, – фраза сработала как триггер, вызвав физическую реакцию.

Когда из меня вышло, похоже, все содержимое моего желудка, я повалилась на пол. Алекс протянул мне стакан воды, и я осушила его длинными, благодарными глотками.

– Прости, – прохрипела я. – Так неловко. Я уберусь…

– Не волнуйся, – он мягко провел рукой по моим волосам, но в его глазах бушевал огненный смерч. – Мы разберемся. Предоставь это мне.

* * *

Неделю спустя мы с Алексом ждали моего отца в одном из конференц-залов «Арчер Груп». Я впервые пришла на работу к Алексу, и здание выглядело именно так, как я представляла: изящное, современное, красивое, из стекла и белого мрамора.

Но оценить его я не могла. Слишком нервничала.

На стене тикали часы, оглушительно громко в тишине.