Разрушу твою жизнь

У меня год никого не было, кроме игрушек, купленных в магазинах для взрослых. И близость с ним оказала разрушительное воздействие. Для моей воли.

– От меня сбежала, чтобы трахаться с Соломоном?

Свет неудачно падает, и мне не видны его глаза, только голос спокойный, пугает до чёртиков.

– С ним тебе нравится больше?

До меня даже не сразу дошёл смысл его вопроса. Таким диким он мне показался. Дурацким. Где я и где секс с Соломоном. Меня от него воротит.

Но не Шамилю меня упрекать. Он уж точно не сидел на голодной диете и в тёлках себя не ограничивал. Хотя его инструмент так твёрдо прижимался ко мне, что возникла дурацкая мысль об обратном.

– Да, Шамиль. – Надеюсь, он не ожидает, что я начну доказывать ему, что хранила верность. Провожу указательным пальчиком по его колючей щеке, забавляясь его реакцией. Тем, как тут же застывают глаза, превращаясь в гранит. – Он трахает меня каждую ночь. И просит, чтобы я называла его Хозяином.

Меня несёт. Тормоза подрезаны. И я мчусь на всех парах в пропасть.

Шамиль выдыхает с рыком. Едва сдерживаясь от желания, от острой потребности свернуть мне шею. Странным образом я ощущаю его эмоции. Они передаются мне, втекают в меня. Его колотит от моего ответа. Но меня это лишь забавляет.

Ему хочется сделать мне больно. А мне почти хочется её испытать. Прийти в себя и протрезветь. Но, когда Шамиль сжимает мои волосы, наматывая на кулак, вместо боли приходит возбуждение. Оттягивает их назад, заставляя меня смотреть в его глаза. Дикие. Злые. Будто он ожидал совсем иного разговора.

Напряжение сковывает тело, внизу живота становится всё жарче. Соски предательски напряжены и трутся о кружево бюстгальтера, от которого хочется избавиться.

– Что же, может, тогда мне стоит оставить твоему жениху подарок? – рычит в лицо, скаля крепкие белые зубы.

Всё происходит словно без моего участия. Не успеваю даже сообразить, как он приподнимает мой зад и усаживает меня на раковину, вставая между моих ног. Лишь сейчас догадываюсь, что он планирует трахнуть меня прямо здесь.

В уме прикидываю, сколько прошло времени. Соломон определённо заметил моё отсутствие. Но мысль о Соломоне исчезает так же быстро, как и появляется.

Шамиль расстёгивает ремень, а я голодно слежу за его движениями.

– Ты спятил? Дверь не заперта, сюда могут войти! – выдыхаю, опомнившись.

– Мне плевать, – спокойно отвечает, продолжая начатое, и я ему верю. Ему действительно безразлично, если у нашей сцены появятся зрители. Возможно, он даже ожидает Соломона?

Пытаюсь его оттолкнуть, сползти обратно на пол, но он твёрдый как скала. Моих сил не хватит справиться с ним.

И вместе с тем, кроме морока возбуждения, где-то внутри просыпается гордость. Неужели он думает, что может вернуться в мою жизнь, трахнуть и снова уйти в закат?

Не-на-ви-жу. Самодовольный индюк.

– Какого хрена ты вдруг объявился? Я отлично жила без тебя! Я не хочу тебя знать, понял? Отпусти меня. Я почти замужняя женщина, – шиплю первое, что приходит в голову. Почти рандомно. Пытаясь угадать, что его остановит.

Ему не нравится этот поток слов. Шамиль притягивает мой зад ближе к себе, так что я сквозь трусики ощущаю горячую, влажную головку, обжёгшую внутреннюю поверхность бедра.

– Может быть, я соскучился? – ухмыляется, доказывая обратное. Так лениво, что мне хочется залепить ему пощёчину.

– Врёшь, – впиваюсь ногтями в его плечи. За наглую ложь, которой хочется верить.

Сердце будто из сахарной ваты соткано. Ещё парочка слов, и я растаю вместе с ним.

От бессилия сминаю ткань его рубашки, оттягивая, пытаясь порвать. Причинить любой вред. Но, когда шею обжигают горячие губы, ослабеваю, забывая, как бороться.

Как с ним справиться, если тело отказывается слушать?

Каждое его касание пускает по коже разряды тока, соединяющие нас. Питающие. И мне хочется вновь и вновь прижиматься к нему. Едва справляюсь с желанием проникнуть пальцами ему под рубашку. Изучить тело, вспомнить его заново.

Он врёт. А я вот соскучилась. Дико. Невыносимо. До дрожи и жалких слёз. Так сильно, что, кажется, если он отпустит и уйдёт, я примусь умолять его вернуться.

От обиды на саму себя прикусываю губу, ощущая проигрыш в этой битве.

– Замужняя женщина, значит? – отрываясь от моей шеи, сдавленно переспрашивает, будто эта фраза только сейчас осела в его сознании. – Значит, хочешь за Соломона замуж?

Пальцы вмиг оказываются на моём подбородке, сдавливают, причиняя боль. Приподнимает лицо так, чтобы заглянуть в мои глаза. Словно в них он способен найти ответы без слов.

Алкоголь во мне бурлил, мне требовалось высказать всё, что я думаю о нём. Поквитаться за реки пролитых слёз. За обиду, что больше меня самой.

– Ага, – подтверждаю, с трудом ворочая губами, – ты не знал, что я с детства была в него влюблена?

Глаза Шамиля обволакивает чернота. Неужели мои слова принял на веру игрок в покер? Вероятно, оттого, что в этот раз я говорю правду. Никакого блефа.

Несколько секунд он просто смотрел на меня. И мне даже начало казаться, что я наблюдаю смерть его нервных клеток и лопающиеся капилляры в белках глаз.