Разрыв не по шаблону

— Нет. Мы о детях недавно заговорили и если вернусь, он заделает по-быстрому и буду тогда, как ты — глаза зажмурю, язык в жопу и… — запнувшись, она прикрыла веки, помолчала и извинилась: — Прости ты меня, Ксюша, напилась я что-то… до нецензурности.

— Ничего… — успокоила я ее шепотом, — говорят — после пятой рюмки слово «б…ь» вообще воспринимается, как запятая.

Марина тоже тихо хмыкнула и почти мирно уже позвала: — Гарсон!

Допив коньяк, кое-как поклевав что-то и расплатившись, мы двинулись на выход. В углу возле самого выхода из зала отдыхала компания молодых, хорошо одетых парней и оттуда слышались оживленные возгласы — «ну, зашквар!», «да ладно — там мимо трабла» и неприлично громкий смех. Марина равнодушно отметила:

— Свежее мясо… А мы с тобой уже тоже мимо.

Я взглянула на нее — темные брови с красивым изломом, серые глаза, нежно очерченный подбородок, короткий прямой носик, родинка над губой…

— Ты не поняла, — опять вздохнула она, — не в этом же дело. А в том, что возраст уже не детский и опыт тоже… какой-никакой. Выбирать и решать теперь будем мы, а не за нас. А мы избалованы вниманием серьезных, умных и успешных мужчин и на вот это, — кивнула она за спину, — уже не согласимся. Я — точно.

— Ты говорила про детей? — тянула я ее мимо фонтана к стоянке такси.

— Рожу потом… для себя. Ты извини, Ксюша, но терпеть, как ты, я не смогу. Я уже поняла, что ты все знаешь — реагировала сейчас странно. Знала, конечно, не могла не почувствовать. Все понимаю — Яна стоит и не такого. Но пока на мне нет этих цепей… бежать-бежать, роняя тапки! А ты — как знаешь. Вмешаться вот так, как я — почти уголовно наказуемо и тут Славка прав. Только молча смотреть, как из тебя коллегиально дуру делают… тошно, Ксюш. Ну, ты держись… я позвоню еще. И ты звони. А вот и тачка… дальше я сама. Гарсон? — громко щелкнула она пальцами с улыбкой наблюдающему за нами таксисту, — а-а-а… нет — ямщик!

— Ты не стерва, Мариш… помнишь? — обняла я ее. Подождала пока сядет в машину и прикрыла за ней дверку. Крикнула потом, чтобы она услышала: — Ты помогла мне, спасибо!

Она отрицательно качнула головой, отвернулась и такси тронулось, а я пошла к следующему в длинной очереди. Правильно — место красивое, популярное, такси здесь всегда востребовано. Спокойно села, едва не уснув потом в машине, доехала до дома, поднялась на этаж…

Нет, я была не в норме, и сама себе напоминала робота… немного пьяного, правда. Или нет… скорее — доломанного.

Глава 6

Первый раз Вадим увидел Елену в кабинете шефа. Перешагнул через порог и замешкался, не доверяя своим глазам. Но привычка держать лицо не подвела и все его потрясение выразилось лишь в излишне сосредоточенном взгляде, который он сразу перевел на шефа:

— Артур Назарович? Прошу прощения. Я думал — вы здесь один.

— Да, Елена уже уходит. Кстати, Лена, это один из трех будущих владельцев моей (пока еще) компании — Вадим Сергеевич Демьянцев. А это моя племянница Елена.

Вадим чуть склонил голову в сторону женщины и опять вопросительно уставился на шефа.

— Все-все! — поднял тот руки, — наше время — наши же деньги. Лена, матери привет.

Уже присаживаясь в кресло перед столом начальника, Вадим почувствовал движение воздуха — женщина прошла к двери и его окутал аромат ее духов — он мог только догадываться об их стоимости. Почему-то мелькнула мысль о Ксюше — ей бы такие.

— Елена! — резко обернулся он к уже закрывающейся двери.

— Да? — замерла она в дверном проеме и пришлось приложить настоящее усилие, чтобы не впасть в ступор, жадно вбирая глазами вот это все…

— Извините… как называются ваши духи? Хотелось бы подарить такие же жене, — подсознательно, наверное, и исключительно для себя, возвел он невидимую преграду между собой и этой женщиной.

— Похвально, — отметила она. И голос ее тоже оказался приятным — чуть резковатым, звучным и без той капризной нотки, которая присуща почти всем женщинам, которые высоко ценят себя.

Она сказала название, попрощалась теперь уже в голос и вышла. Вадим записал сложные в произношении слова в записную книжку. Выводил буквы медленно, чувствуя легкую заторможенность и задавая себе вопрос — что именно она похвалила? Его заботу о жене или то, что он не скрывает ее наличия? Он даже пропустил какие-то слова шефа.

— Простите, Артур Назарович…? Прослушал. Тут сложная белибердень — боюсь спросить у продавца не то.

— А-а… А то я уж подумал, что вы, как и все — «…а если она до сих пор не устроена…?»

— «Красивая женщина — это профессия»?

Шеф тонко улыбался, его острый и насмешливый взгляд говорил о том, что отлично он понял все эти потуги с барьерами и заборами.

— Все верно. И правильно — женат и точка, а Елена тоже замужем. Так что… уважаю вашу разумность и стойкость, Вадим Сергеевич. А теперь — к нашим баранам…

Дальше они говорили о работе.