Читаем Разрыв шаблона полностью

И в этом основная проблема русской национальной идеи. Если основная американская идея нам понятна и о ней мы долго говорили, то русская национальная идея – это Емеля. Наш национальный транспорт мечты – это печь. Но у печи есть проблема – она ездит только в сказках! Так что от нас сейчас требуется переход в том числе и на другую национальную идею.

Новая национальная идея должна быть в первую очередь созидательной. Это развращение нефтью, нравилось оно нам или нет, в условиях идеального шторма довело нас до опасного состояния. Сможем ли мы принять этот исторический вызов?

Тяжело писать книги, обращенные в будущее. Мне гораздо больше нравится опыт Павла Павловича Глобы – он как-то рассказывал об одном из великих астрологов, который предсказывал минимум на 500 лет вперед. Я считаю, что вот это – абсолютно безопасная дистанция. Все, что меньше, может привести к неприятным последствиям. А пытаться предсказать на год, на два, на три – просто неблагодарное занятие.

Мир проживал любую манию величия. И человека, и государства. Если посмотреть, какие великие империи поднимались и падали, какие диктаторы, мудрецы, гении, философы приходили и уходили, то становится понятно, что любое самовосхищение с точки зрения истории смехотворно. Оно совершенно не помогает. И поэтому важно не превращаться в кружок взаимного обожания, когда мы замечательные, а все вокруг плохие. «Посмотрите, сколько мы живем, – мы все переживем!» Но так же думали все исчезнувшие империи до нас. Они тоже считали: «Мы здесь так давно, мы точно это все переживем».

Это, увы, не гарантия. Гарантией является сохранение задора и молодости. Осознание необходимости подтверждать свою высокую духовность высочайшим уровнем жизни сограждан, добытым не в результате благоприятной конъюнктуры или высокой цены на нефть, а благодаря иному типу воспроизводства. Умной, динамичной экономике, в которой высокие зарплаты являются функцией от высокой производительности, а не назначаются просто потому, что людям очень хочется и очень надо.

Я проводил как-то раз опрос на радио, где спросил людей: «Скажите, а вы понимаете, что мы все несем ответственность за нашу страну? Да, в разных долях, но все несем ответственность». И выяснилось, что эта идея далеко не для всех очевидна. Все-таки в массе большинство из нас склонны считать: «А мы-то тут при чем?» Вот есть некие абстрактные «они», которые все время мешают жить замечательным «нам». Мы все время говорим: «Ну ладно, ну нас-то это не заденет, ну правда, а мы-то чего?» Вот так продолжать уже нельзя.

Это очень опасная концепция.

В семье так нельзя.

Помню, когда я был маленьким, мама стала меня приучать к какой-то домашней работе. Я совершенно не понимал, зачем, например, в воскресенье после семейного обеда надо мыть посуду. Мне эта идея не казалась очаровательной – я бы лучше погулял во дворе. Но мама объяснила, что это часть моих семейных обязанностей. Просто проживание в семье накладывает на каждого определенные обязанности. В меру его сил, способностей, возможностей, возраста, но обязанности должны быть у всех. И попробуй объяснить родственникам, что, мол, я-то оладушек, а вы все плохие. Семья этого не поймет и не воспримет.

Вот такой подход необходимо восстанавливать в нашем государстве, к нему необходимо двигаться. Может быть, это и есть именно та общинность, о которой говорили в XIX веке. Не знаю. Я тогда не жил, но заметил, что всему, что говорят об истории, доверять надо очень аккуратно и все проверять. Мы сейчас вообще живем в мифическую эпоху. В последнее время история в том или ином виде является удобным доказательством тех или иных нынешних политических воззрений. Хотя приводимые аргументы не всегда соответствуют исторической правде и зачастую заводят в тупик.

<p>Заключение</p>

В завершение этой книги я, если позволите, не постесняюсь еще раз высказать свое отношение к богатству.

В первую очередь важно уйти от примитивного представления, что богатство – это когда «денег сколько хошь». Если хорошенько подумать, становится ясно, что такого не бывает – чтобы «денег сколько хошь». Смотришь на некоторых людей – денег полно, а счастья все равно нет. Или, как вариант, их затраты превышают это «сколько хошь» раза в два, так что вроде и деньги у них есть, но и долгов неподъемная куча. Но как же сделать, чтобы не было этого «сколько хошь, но в два раза больше должен»? Давайте разберемся.

Да, с одной стороны, богатство – это возможность ежемесячно воспроизводить тот образ жизни, который тебе нравится. Но с другой стороны, у него есть и совершенно иной смысл.

Когда мы поднимаемся вверх по духовной лестнице, развивая свои человеческие, личностные качества, восхождение на каждую очередную ступеньку необходимо закрепить. И, в полном соответствии с дуалистической природой мироздания, духовный рост закрепляется материальным. Но для чего это нужно?

Перейти на страницу:

Все книги серии Соловьев Владимир: Провокационные книги известного ведущего

Империя коррупции
Империя коррупции

Россия сверху донизу заражена коррупцией. Означает ли это, что у нее нет будущего? Вовсе нет. Простой пример: вы можете себе представить организм, в котором нет бактерий? Это невозможно. Микробы нужны обязательно. Другое дело, когда численность популяции перерастает некий критический предел – это означает, что организм тяжело болен. Но когда бактерии присутствуют в мизерных количествах, это вполне всех устраивает. Так и с коррупцией: пока не расцветает махровым цветом, все готовы мириться. Но когда наглость и жадность переходят все границы – необходимо лечить болезнь. Как это сделать, если каждый раз, когда у нас создаются структуры по борьбе с коррупцией, они превращаются в центры по получению денег? Когда выясняется, что борьба с коррупцией – дорогое удовольствие, за это место надо заплатить, но оно себя окупит – ведь оно очень, очень прибыльное. Какая же метла должна прийти, чтобы победить такую систему, и можно ли ее вообще победить?

Владимир Рудольфович Соловьев

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное
Разрыв шаблона
Разрыв шаблона

2014 год оказался по-настоящему переломным для всей системы международных отношений. Конфликт на юго-востоке Украины и присоединение к России Крыма запустили цепь событий, исходом которых стала новая холодная война. Ее сторонами, как и прежде, являются Россия и Запад – в первую очередь США. Но почему это произошло? Почему американцы так болезненно отреагировали именно на действия России, а не, например, Китая или исламских фундаменталистов?По мнению Владимира Соловьева, причина – в религиозном характере этого конфликта, а в роли новой религии сегодня выступает демократия в ее американском прочтении. Когда Россия впервые после Ельцина заговорила о своем независимом пути, о необходимости идеологии, о «русском мире», в сознании новых миссионеров произошел разрыв шаблона. Американская доктрина не подразумевает наличия другого активного игрока на рынке идеологий. И когда он вдруг появляется, начинается новый крестовый поход.

Владимир Рудольфович Соловьев , Катя Нева , Тина Силиг

Публицистика / Политика / Прочая старинная литература / Романы / Древние книги
Русская тройка (сборник)
Русская тройка (сборник)

Какая она – современная Россия?Какое будущее ее ждет?Какие новые союзы возникнут на ее политической арене?С кем Россия в ближайшее время будет дружить?Кто они – настоящие враги России?Чем коррупция похожа на бактерии?Как отличить истину от ложных идеалов?И стоит ли сегодня жить так, как будто завтра наступит апокалипсис?Книга известного журналиста Владимира Соловьева объединяет работы, которые выходили в книгах «Мы – русские, с нами Бог!», «Враги России» и «Империя коррупции». Ретроспектива ярких, предельно откровенных произведений о реалиях современной российской жизни показывает острую актуальность каждого пассажа и порой неожиданного вывода автора. Владимир Соловьев в этом сборнике верен себе – он ироничен, остроумен и при этом прежде всего остается профессиональным журналистом – он говорит о том, о чем большая часть его коллег и сограждан не решается даже вскользь упоминать. Соловьев уверен, что для того, чтобы понять самих себя и выбрать верный дальнейший путь, важно быть честными с самими собой и не лукавить прежде всего себе. Сборник адресован читателю, который не боится взглянуть суровой правде в лицо и в то же время с большой долей оптимизма готов строить свое будущее в своей стране.

Владимир Рудольфович Соловьев

Публицистика

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика