Разум

«Был у парикмахера. Поехал туда на велосипеде. Проезжая мимо шинка, увидел нашу новую тележку, привязанную к дереву. Меня аж всего передернуло: стоит моя пропавшая тележка как ни в чем не бывало. Заглянул я в шинок, и враз все стало ясно: сын одолжил тележку Винцо, третьему мужу моей законной жены, и тот нормально пользуется ею как своей. Отвязал я тележку, ремень там ему кинул, а ее отволок домой. Не знаю, что уж он почувствует, как выйдет из корчмы и увидит, что от присвоенной тележки один ремень остался. Вечером пошел я прогуляться за деревню. Два солдата науськивали пса на козу, что паслась там на привязи. Коза замоталась в веревку. Пошел я сказать об этом Веруне Толловой — ее коза. Без вины на меня напустились — будто я в чем провинился, утаил! Ну, держитесь теперь, черти!»

Две последние фразы я так и не понял. Отец, видно, обругал солдат, а они — его, а уж потом пошел к Толловой жаловаться.

Встречаются у него и эпизоды, которые теперь крайне редки, но я еще застал их. Ну, к примеру, о мужиках, что гонялись за сорванцами, дразнившими их какими-нибудь обидными прозвищами. Такой мужичок, хоть и был в дедушкином возрасте, а мог бегать с палкой за пацанами по садам и лугам два часа кряду.

Фрукты воровали без зазрения совести. Покойный Фиала, еще недавно бодрый и полный юмора шахтер, рассказывал нам, с каким увлечением рвал яблоки прямо под окном шахтерской сторожки. Даже бился об заклад со сторожем, что утащит у него из-под носа, а тот даже и не приметит. А каменщик Ланштук, отцовский «старшой», как-то приказал ему стибрить у прижимистого крестьянина молоток.

Молодежь и тогда горазда была отвиливать от работы.

Однажды мастер послал отца за «барборой» — тоже молоток, только, видать, очень большой. Возвратился отец со склада уже после смены и наврал, что кладовщик никак не мог найти «барбору», хотя на самом-то деле отец ходил купаться, припрятав молоток где-то в тростнике.

Частыми были пари, кто больше съест. Известным едоком был Диндан. Правда, однажды и он проиграл, когда побился об заклад, что съест в трактире пятьдесят вареников с маком. Его вырвало, а вся корчма покатывалась со смеху. Потеха, да и только!

«Куда только не топали пешком!» Эта фраза из отцовского дневника особо в глаза не бросается, но становится любопытной, если сегодня кому-нибудь вздумается пройти упомянутые расстояния на своих двоих.

Когда, например, работали в Карловой Веси, шли сперва два километра на станцию, потом поездом до Ламача, а из Ламача снова пешком. А воротившись домой, если не оставались, где работали, на ночь, ели на скорую руку и отправлялись в кино или в гимнастический зал. Иногда расстояние до Ступавы или Карловой Веси и обратно одолевали за один день.

Старые каменщики ходили с мешком, в котором были тяжелые инструменты, и нередко, не находя работы, тащились с ним попусту.

На пятьдесят восьмой странице своей тетради отец пишет: