Читаем Разум и чувства полностью

– Я хотел, – сказал он серьезно, – чтобы, вы ненавидели меня меньше, чем сейчас! Я хочу сделать чистосердечное признание, частично объяснить того, что произошло в прошлом, открыть вам свое сердце и убедить вас, что я не всегда был болваном и мошенником. Все это, чтобы получить прощение Ма…, вашей сестры!

– Это и есть истинная цель вашего визита?

– По правде говоря, да, – был его ответ, с теплотой в голосе, которая напомнила ей того, старого Уиллингби из их прошлого, и, несмотря на предубеждение, она подумала, что он не лжет.

– Если это все, то вы можете быть полностью удовлетворены. Марианна уже простила вас и достаточно давно.

– Она это сделала?! – воскликнул он таким же искренним тоном, – Тогда она простила меня еще до того, как должна была это сделать! Но теперь она меня опять простит, без всякой причины! Теперь вам надо меня выслушать!

Элинор кивнула головой.

– Я не знал, – начал он после небольшой паузы, изучая ее реакцию и собираясь с мыслями, – как вы оцениваете мое поведение по отношению к вашей сестре, или какие дьявольские мотивы вы мне приписываете. Возможно, вы вряд ли подумали лучше обо мне и осудили меня, поэтому вы должны выслушать все. Когда я в первый раз появился в вашей семье, у меня не было никакого другого желания кроме, как просто хорошо провести время. Я должен был остаться в Девоншире и сделать пребывание там более приятным, чем делал это раньше. Ваша сестра, милая девушка, и ее наивная манера поведения не могли оставить меня равнодушным, и ее внимание по отношению ко мне, почти с самого начала, было так удивительно! Потом я понял, что это за чувство и кем для меня стала она! Но мое сердце было таким расчетливым! Я не скрою, что на первых порах ее любовь льстила моему тщеславию. Безразличный к ее счастью, заботящийся только о своем собственном развлечении, я давал волю своему чувству, которое было лишь снисхождением, увлекал ее в любовные сети и даже не думал отвечать ей взаимностью.

Тут мисс Дэшвуд подняла свои глаза и, посмотрев полным ненависти взглядом, прервала его:

– Это невыносимо, мистер Уиллингби! Для вас – все это говорить, а для меня – все это выслушивать! Такое начало нашего разговора ни к чему хорошему не приведет! Не заставляйте меня выслушивать с болью то, что вы сейчас смакуете!

– Я настаиваю на том, чтобы вы выслушали все полностью, – ответил он. – Мое наследство не было большим, а я всегда был расточителен, особенно в обществе людей, имеющих большие доходы, чем мои. Каждый год, после того, как я стал самостоятельным или даже раньше, я думаю, прибавлял мои долги. И только смерть моей кузины миссис Смит, освободила бы меня от них. Хотя это все еще не было утверждено и, возможно, было далеко от действительности. Поэтому было решено, что мне надо жениться на состоятельной женщине с большим приданым. Но мои отношения к вашей сестре не были отношениями такого рода. Поэтому с эгоизмом, пустотой и жестокостью, без внимания к окружающим, даже, несмотря на ваши пристальные взгляды, мисс Дэшвуд, которые многое говорили, я вел себя так, что привлекал ее к себе, не собираясь отвечать взаимностью. Но одно только можно было сказать про мое тогдашнее состояние, что я и представления не имел, что такое настоящая любовь! Но разве я знал вообще ее? Конечно, в этом можно усомниться, но если бы я, хоть раз любил по-настоящему, разве бы я пожертвовал своими чувствами ради тщеславия и алчности? Или вообще, мог ли я пожертвовать ею? Но, я это сделал, и женился на другой! Вырвавшись из сравнительной бедности, которую она и ее общество избегали всеми средствами, я поднялся до богатства, но потерял при этом все, что могло его сделать счастливым и благословенным!

– Но вы… сделали это…, – сказала Элинор, немного помедлив, – несмотря на свою привязанность к ней…

Перейти на страницу:

Все книги серии Sense and Sensibility-ru (версии)

Чувство и чувствительность
Чувство и чувствительность

Романы Джейн Остин стали особенно популярны в ХХ веке, когда освобожденные и равноправные женщины всего мира массово влились в ряды читающей публики. Оказалось, что в книгах британской девицы, никогда не выходившей замуж и не покидавшей родной Хэмпшир, удивительным образом сочетаются достоинства настоящей литературы с особенностями дамского романа: это истории любви и замужества, но написанные столь иронично, наблюдательно и живо, что их по праву считают классикой английского реализма. «Гордость и гордыня» – канонический роман о любви, родившейся из предубеждения, однако богатый красавец-аристократ и скромная, но умная барышня из бедной семьи изображены столь лукаво и остроумно, что вот уже третий век волнуют воображение читателей, а нынче еще и кинематографистов – это, пожалуй, самая экранизируемая книга за всю историю кино. При выпуске классических книг нам, издательству «Время», очень хотелось создать действительно современную серию, показать живую связь неувядающей классики и окружающей действительности. Поэтому мы обратились к известным литераторам, ученым, журналистам и деятелям культуры с просьбой написать к выбранным ими книгам сопроводительные статьи – не сухие пояснительные тексты и не шпаргалки к экзаменам, а своего рода объяснения в любви дорогим их сердцам авторам. У кого-то получилось возвышенно и трогательно, у кого-то посуше и поакадемичней, но это всегда искренне и интересно, а иногда – неожиданно и необычно. В любви к «Гордости и гордыне» признаётся журналист и искусствовед Алёна Солнцева – книгу стоит прочесть уже затем, чтобы сверить своё мнение со статьёй и взглянуть на произведение под другим углом.

Джейн Остин

Зарубежная классическая проза

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное