Разум и чувства и гады морские

Более недоразумение длиться не могло, особенно учитывая, что стекло купола дробилось все сильнее, усилиями нарвала и его свиты новые трещины появлялись в нем ежесекундно. Последовали спешные объяснения: полковник хотел вовсе не жениться на Элинор, а передать Эдварду маяк в Делафорде.

— Это не имеет значения! — возопила миссис Дженнингс. — Ради бога, неужели вы не видите? Нам надо бежать! Нельзя ждать ни минуты! Купол — весь купол — вот-вот рухнет!

— Но инженеры… — взволнованно произнесла Марианна, сбежавшая к ним вниз по лестнице.

— Забудьте об инженерах! Мы должны покинуть Станцию! Немедленно!

Глава 41

Выйдя из отсека, миссис Дженнингс и сестры Дэшвуд увидели, как преобразился мир.

Пока последние оставшиеся в живых слуги изо всех сил гребли, направляя гондолу к Вокзальному шлюзу, Марианна с Элинор, вцепившись в ручки своих саквояжей, смотрели вверх на свод Подводной Станции. Теперь уже не оставалось никаких сомнений: то, что они до сих пор принимали за сговор нескольких злокозненных рыб, донкихотскими методами вознамерившихся пробиться в отсек миссис Дженнингс, оказалось мельчайшей деталью рыбной атаки невообразимых масштабов. Толстое рыбное одеяло укутало купол; нестройными рядами они снова и снова упорно бились о стекло. Купол был покрыт миллионами трещин и содрогался под неумолимым натиском.

Отовсюду бешено мчались к Вокзальному шлюзу лодки. Сидевшие в них люди либо переглядывались в растерянности, либо безучастно смотрели вперед. Каналы были переполнены плотами и гондолами, каяками и скифами, а также верховыми морскими коньками, морскими коровами, морскими львами и черепахами; здесь можно было увидеть все возможные средства передвижения, одинаково торопящиеся к спасению. Одна женщина с двумя перепуганными младенцами ехала на спине лакея, стремившегося вперед отчаянным австралийским кролем.

Снаружи уже не осталось слуг, рыбными ножами и винтовками пытавшихся отогнать рыб-мечей, нарвалов, лососей, марлинов, скатов, зубаток, кефали и прочая, и прочая — целые рыбные легионы, выступившие против Станции, — рыбы было слишком много. Добраться до Вокзального шлюза и оказаться в безопасности, пока не случится… непоправимое, — вот какая цель объединила всех станционных жителей. Всех, за исключением одного человека — безумца, смельчака либо и того и другого сразу, — решительно выплывшего за пределы купола.

— Боже мой! — вскричала Марианна. — Это сэр Джон!

На бесстрашном светоче надежды не было даже водолазного костюма — он был совершенно наг, за исключением стеклянного шлема и баллона с воздухом; в правой руке он сжимал сверкающую серебром саблю длиной в фут, а левой греб вперед, словно огромная рыба с единственным плавником. Его лысый затылок рассекал волны как пуля. Сэр Джон направлялся к огромному серо-зеленому моржу, который, судя по его размерам и царственному пурпурно-оранжевому хохолку, стоял во главе этой подводной армии.

Пока тысячи перепуганных жителей Станции взирали на него в оцепенении, сэр Джон воздел саблю, с безумным лицом бросился на моржа, и на толстом боку предводителя появилась глубокая зияющая рана.

Морж в ярости встал на дыбы и нацелил на героического старика свои огромные клыки. С каждым выпадом — один! второй! третий! — все жители Станции охали и ахали, а морское войско смотрело на своего главнокомандующего рыбьими глазами.

Удар! Еще удар! Блок! Сэр Джон легко увертывался от выпадов моржа. Наконец с силой истинного безумца он возил ему саблю промеж глаз. Из раны, как из дыхала океанского дьявола, хлынула густая кровь.

Оставшиеся рыбы, казалось, заколебались, возможно не желая продолжать военные действия без военачальника. У Элинор вырвался вздох облегчения.

— Неужели? — шепнула она сестре. — Неужели мы спасены?

Взглядом она машинально принялась выискивать в толпе Эдварда — уверенность в его глазах была бы самой доброй, самой обнадеживающей приметой.

Но вдруг, в последнем, предсмертном всплеске дьявольской силы морж вздернул голову и устремился к сэру Джону. Он промахнулся буквально на волосок и всей своей тушей врезался в купол. Чудовищный, невероятно громкий треск разнесся по Станции.

Наступила тишина. В этой невыносимо долгой звенящей тишине, которая не могла продлиться более доли секунды, тысячи людей, столпившихся на центральных каналах Подводной Станции Бета и глядевших на рассыпавшуюся у них на глазах скорлупку ее купола, поняли, что вот-вот произойдет, и наконец, слишком поздно, чтобы хоть что-то изменить, осознали, какие могут быть последствия, если построить свой дом на дне морском.

На этом тишина закончилась — со свода полетели первые огромные осколки, и полилась вода. Теперь купол рассыпался на глазах: повсюду падало стекло, на смену которому приходили водопады, низвергавшиеся, точно гнев Господень.

— Скорее! — закричала Элинор Марианне, которая беспомощно озиралась, пока вода швыряла их гондолу туда-сюда. — Всплывательный костюм!