Разум - лучшее лекарство (СИ)

— Рома, отпусти меня! — в голосе Велиславы ясно слышалось предупреждение. — Если я начну освобождаться сама, это может плохо закончиться.

— Не будь дурой! И не говори со мной, как с салагой первогодкой — возмутился Роман.

— А ты не веди себя так! — наконец высвободив руку, парировала Велислава. — Ты же военный! Не у вас ли в армии существует негласное правило «сам погибай, но товарища выручай»? А он, спасал мою жизнь, не заботясь о собственной! Так что, я его не брошу!

— Но ему не спастись! — взревел капитан. — Даже если он и добрался до банка, то…

Он замолк на полуслове. Велислава вопросительно уставилась на него.

— Что ты сказал? — в её широких красивых глазах, отчетливо читался гнев. — Так ты знал где он. Ещё там, в здании института, ты знал! И не сказал мне!

— Я старался спасти тех, кого ещё можно было спасти — оправдывался Роман.

— Лучше позаботься о себе — повесив автомат на плечо, холодно произнесла Велислава. — А то, ещё немного, и облако трансформирует и тебя, раз ты стал оправдывать свои решенья, при этом жертвуя жизнями другими.

Она развернулась и решительно зашагала обратно к Уралу. Роман, ещё некоторое время глядел ей в след, затем развернулся, и забрался вместе с остальными в вертолёт.

— Взлетай — мрачно велел он пилоту.

Винты раскручивались, размётывая листву вокруг себя в разные стороны. Уже приготовившись взлетать, пилот вдруг закричал:

— Деда! Деда держите!

Куда там! Дед, а именно, никто иной как Сан Саныч, который слышал разговор Велиславы с капитаном, необычайно шустро для своих лет, выпрыгнул из вертолёта, и побежал прочь от него.

— Тьфу, ещё один чокнутый! — выругался Роман. — Взлетай!

Вертолёт взмыл в воздух. Сан Саныч проводил взглядом, удаляющийся лётный транспорт, и огляделся вокруг. Солдат больше не осталось, он был один, посреди главной площади города. В стороне, одиноко стояли ещё три вертолёта, экипаж которых, так и не вернулся, после схватки с белоглазыми. Пожилой татарин, почесав лохматую седую голову, поколебавшись ещё пару секунд, решительно направился к ним.

***

Дышать было трудно и больно. Рёбра ощутимо болели, но похоже, не были сломаны, после удара о стол. Повезло, подумал про себя Николай, в очередной раз, грохнувшись на пол кабинета. А Бурков, казалось, только разогрелся. Он не спешил, действую методично. Он не торопился сразу убить свою жертву, а вот, заставить её помучиться — это пожалуйста.

Мощный и точный удар ноги, отбросил Николая прямо на освежители воздуха. Биатлонист глухо простонал, чувствуя, как под его весом, трещит пластиковый корпус хитроумных агрегатов. А Бурков, не сбавляя темпа, продолжил экзекуцию, рывком подняв Николая с пола. Двинув коленом в живот стрелка, отчего тот сложился пополам, депутат новым рывком заставил того выпрямиться, и добавил страданий, ударив головой в нос. Кровь заливала лицо Николая, когда депутат, швырнул его через пол кабинета, словно тряпичную куклу.

Николай взвыл, заливая ковролин своей кровью, ползком пытаясь спастись, от приближающегося к нему Буркова.

— Ты, тварь! — яростно разорялся депутат. — Жалкая шваль, слюнтяй, хлюпик, поломал все мои планы!!!

Схватив Николая за горло, депутат вдавил его в стенку. Николай предпринимал отчаянные попытки, оказать хоть малейшее сопротивление, своему, пусть и гораздо более старшему, но всё ещё крепкому, и прекрасно подготовленному противнику. Твердые как древесина таёжного кедра пальцы, всё плотнее сжимались на горле биатлониста, выдавливая из него жизнь. Уже в полуобморочном состоянии, в памяти Николая, всплыла та полянка, на которой он, Велислава и Сан Саныч, останавливались для привала, а в ушах, четко зазвучали слова: «Рассмотрим другую ситуацию, когда вас хватают за горло руками…Наша задача, просунуть свою руку, вот в это пространство, между двух его руку, которые держат вас за горло…Делаем удар по глазам, или нажимаем одним пальцем.» Стиснув зубы, Николай схватился за голову депутата, и надавил большими пальцами прямо в глаза, озверевшему депутату. Бурков взвизгнул, как будто наступил босыми ногами на раскалённые угли. «Если противник, после этого не отпускает захват, своим локтем, давим на его локтевой сгиб. Видите, он не отпустил захват, и после моего действия, приблизил ко мне голову. Берём той рукой, которой давили на сгиб его за челюсть, а второй за затылок, делаем поворот, заставляя его потерять равновесие, делаем шаг в ту сторону, в какую выполняли поворот, и противник падает. Можно при падении, приложить его головой о землю…»

Резко двинув Буркова по локтевому сгибу, заставляя его приблизить голову, Николай схватил его за челюсть и затылок, поворачивая вокруг, одновременно сделав шаг в сторону. Бурков шатнулся, и потеряв равновесие, и беспомощно повалился на пол. А при падении, Николай буквально воткнул его головой, в журнальный столик. Послышался треск. Нет, голова выдержала, а вот стол, переломился напополам, столкнувшись с через-чур непреодолимой для себя стихией. Ну, и крепкая же башка, у этих десантников!