Разум нужен всем

– И у тебя, Володечка, будет совесть чиста, – поддержал Анастас Серёжу.

Мнительный Володя опять усмотрел ущемление своего самолюбия: «Они решают всё без меня, не хотят даже поделиться своими планами, я для них – пешка».

Светлана слышала разговор и с Михаилом, и с Володей, и она, как более сентиментальное создание, сразу почувствовала в мыслях Вовы обиду и недовольство.

– Не обижайся, Вова. Они всегда такие были: думают сначала о работе, а потом уже о человеке. Но, они это делают не со зла, а по своему недомыслию. Так, что успокойся, и всё будет в порядке.

– Хорошо, тётя Света, спасибо, – только и нашёл, что ответить Володя.

С другой стороны переговорного процесса дела обстояли гораздо хуже. Участившиеся падения в обморок внешне здорового, молодого мужчины, даже у доктора, который раньше подозревал Михаила в симуляции, вызывали чувства обеспокоенности. Не может человек так искусно маскироваться, да и зачем всё это ему надо?

Доложив начальнику тюрьмы о таком поведении заключённого, доктор предложил перевести его в лазарет.

– Не приходилось мне видеть таких симулянтов. Есть подозрение, что у него приступы шизофрении.

– Почему так думаешь? – спросил начальник.

– Часто теряет сознание, а после этого несёт всякий бред, будто бы он выходит на волю, общается с каким-то людьми, и они помогают ему «перевоспитаться».

– Да уж, бред. Подавай докладную – переведём в лазарет.

На следующий день Миша опять встретился с Лютиком, и разговор у них шёл всё о том же.

– Я вчера опять был у этих друзей, – сказал Михаил.

– Анастаса и Сергея? – для точности спросил Лютый.

– Да, у них. Как всегда, та же обстановка, те же действующие лица. Да, ещё и брат этот – близнец, там оказался, Володя, который меня на свою хату вывел.

– И что? Рассказывай, не тяни резину.

– На колу мочало – начинай сначала, – любил Миша пословицы, да поговорки.

– Да, что ты мне мозги пудришь? Говори по делу.

– Итак, появился я у них в хате и начался разговор. Здравствуй, мол, Миша. Как дела? Я говорю: всё нормально. Ну, они вдвоём, Володя молчал, на меня навалились. Пора, говорят, задуматься о своём будущем, не вечно же мне лямку тянуть. Надо планировать себе честную, гражданскую жизнь.

– Ну, а ты?

– Я притворялся, будто бы я согласен с ними. Только вот не пойму, для чего они это всё затеяли? Какой куш они от этого поимеют?

– Здесь и понимать нечего, и так всё ясно.

– Что ясно, Лютик?

– Лучше скажи вот что: а не задумывался ли ты над тем, каким образом ты уж в который раз попадаешь на волю? И всё в одно и то же место?

– Я не только не задумывался, а голову уж сломал, думая об этом.

– Что придумал?

– Ничего путного в голову не приходит.

Лютый уже однажды был тесно связан с Одинцовым и Серёжей. Он хорошо помнил их дела, их планы, их разработки. Он, как не глупый человек, теперь понял, что за два, прошедших с тех пор, года многое изменилось в жизни друзей-партнёров. Наверняка, у них появились новые, более совершенные, разработки и, соответственно стали другие планы, другие возможности.

Пока не знал Лютый, как, будучи закрытым за высоким забором, воспользоваться новыми делами неугомонных изобретателей. Но, надо думать. Раз судьба второй раз подбрасывает ему удивительные события, необыкновенные встречи и факты жизни, значит, это кому-то надо. Какая-то сверхестественная сила сводит их вместе и говорит: «Действуй, Лютик, не теряй шанс в корне изменить свою жизнь».

– Ну, подумай ещё, да запоминай всё, что придумаешь, потом расскажешь мне – вместе что-нибудь решим.

– Да уж, не дурак, соображением и памятью не обделён.

– Вот и клёво, давай, Косолапый, действуй.

А ещё днём позже в камеру пришёл конвой и сопроводил Михаила в лазарет. Он не сопротивлялся – неплохо поваляться на белых простынях, да на пружинящей кровати.

Миша, действительно, был не дурак, но додуматься до истины – каким образом он зачастил на волю и всё время в одно место – его ума не хватало. Лютый пока не решил, что делать дальше. Он Михаилу лишнего не рассказывал ни об инопланетянах, ни о хитром приборе Одинцова и, тем более, ни о своих тогдашних намерениях.

«Надо ещё дать Косолапому побывать на хате у Одинцова, не мешать ему и не отговаривать. Если эти фраера так настойчиво подбираются к нему, значит, им что-то от него надо, и так просто они от него не отстанут».

Доктор пришёл в палату, где лежал Михаил с одним «дохляком», который всё время кашлял, сморкался и плевался.

– Доктор, я не хочу лежать рядом с этим тифозником, – первое, что сказал доктору Михаил.

– Может быть, тебя в палату-люкс поместить?

– Не надо мне люкс. Меня сюда притаранили лечиться, а не калечиться.

– Вот и будем лечить, а твоё дело – тихо лежать, да сопеть себе в обе дырочки.

– Ну, ладно, когда хавать принесут? Я голодный и так не вылечусь.

– Принесут, когда надо. Садись на койку.

Михаил, нехотя, поднялся, оголил волосатую, мощную грудь, зная, что сейчас будут его слушать, и уставился на доктора.

– Всё у тебя в норме, – сказал доктор, прослушав Михаила и проверив давление. – Голова не болит?

– Ничего не болит, только под ложечкой сосёт.