Разум: от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности

S (1) хочет, чтобы А (2) понял, что S (3) хочет, чтобы А (4) поверил, что р (предоставление, событие, вывод).

Грайс заставил задуматься не только философов. Антропологи и психологи Дэн Спербер и Дейдра Уилсон[172] (Dan Sperber and Deirdre Wilson, 1986) использовали работы Грайса в качестве отправного пункта для создания конкурирующей теории релевантности, однако они не подвергали сомнению основные выводы Грайса:

С психологической точки зрения описание коммуникаций в терминологии интенций и умозаключений тоже создает важные смыслы. Приписывание другим неких намерений является характеристической чертой человеческого познания и взаимодействия (стр. 23–24).

Рут Милликен (Ruth Millikan, 1984), напротив, вначале отнеслась к этим идеям с пренебрежением:

Если бы я верила, что Джек Потрошитель прячется у меня под кроватью, я бы не рухнула в постель, чтобы моментально заснуть. Валясь на кровать, я явно не думаю, что Джек под кроватью. Но из этого не следует, что я думаю, что Джека нет под кроватью. А может, я вообще никогда не слыхала о Потрошителе. Аналогично из того факта, что если у меня существует причина думать, что мой собеседник не намеревается заставить меня подчиниться его указаниям, то я, скорее всего, и не буду им подчиняться, – не следует, что в обычных случаях согласия с приказами я верю, что собеседник ждет подчинения (стр. 61).

На следующей странице она смягчает свои заявления:

Вначале перед нами встает проблема, как определить, что это значит: иметь намерение или верить во что-то. Затем надо понять, что означает использовать веру в какие-то действия вместо того, чтобы верить в процессе действия. И мы также должны спросить, есть ли какая-то необходимость интерпретировать Грайсовские намерения и уверенности как сущности, реально используемые в процессах разговора и понимания, или они могут иметь совершенно другой смысл, но при этом выполнять ту роль, каковую последователи Грайса приписывают им, выделяя у них некие «значения», имеющие все признаки неестественности.

Миликан, показав себя непримиримым противником Грайса, наконец, приходит к выводу:

Только убеждения самого Грайса, которые действительно использовались в процессе разговора и понимания, могут представлять хоть какой-то интерес для теории значений (стр. 66).

Однако это не помешало другим исследователям принять программу Грайса тем или иным образом.

Недавно мой коллега Джоди Аззуни[173] (Jody Azzouni, 2013) столкнулся с анализом Грайса непосредственно, и те усилия, которые он предпринял, чтобы смягчить мнения своих читателей, стоит процитировать:

Основная цель этой книги не состоит в том, чтобы опровергать анализ Грайса и его новые варианты. Идеи Грайса распространены повсеместно и имеют множество последователей самых разных взглядов. Поэтому зачем [добавляет он в сноске] наживать столь многочисленных врагов?