Разум покоряет материю

Доусон – один из тех людей, кому я могу написать или позвонить и спросить: «Сколько нужно времени, чтобы травма закрепилась в долговременной памяти?» И он сообщит – без колебаний – точное время, даст лучшие ссылки, назовет конкретные научные исследования, а также самих ученых, которые их проводили. Он словно рассказывает, что где лежит в местном супермаркете. Обнаружив это, я понял, что работаю не с рядовым ученым, что рядом со мной суперразум. Доусон – блестящий ученый, он харизматичен, полон любви и жизни. У нас с ним есть общая страсть – узнавать все больше и больше о том, кто мы есть на самом деле и что возможно для человеческих существ, особенно в наше время перемен.

Я был в восторге от этой книги: она дала мне ответы на некоторые мои личные вопросы об отношениях между разумом и материальным миром, а также о взаимосвязи между энергией и материей. Я усвоил новые понятия, позволившие увидеть мир по-другому. Я изменился за то время, что читал эту книгу. И я надеюсь, что она не только изменит вас и поможет увидеть мир по-другому, но также вдохновит применять описанные в ней принципы, чтобы вы поистине воплотили все, что возможно в вашей жизни. Если наука – это новый язык мистицизма, тогда вас будет обучать современный мистик – мой добрый друг Доусон Чёрч. Он хочет, чтобы вы тоже стали мистиком в своей жизни и доказали себе, что ваши мысли материальны – они буквально творят мир.

Доктор Джозеф Диспенза, автор бестселлера New York Times «Сам себе плацебо: как использовать силу подсознания для здоровья и процветания»

Введение Метафизика знакомится с наукой

Мысли становятся вещами. Это очевидная истина. Прямо сейчас я сижу на стуле. Он возник вначале в виде мысли в чьей-то голове – каждая его деталь. Каркас, ткань, изгибы, цвет.

Мысли становятся вещами. Это очевидная ложь. Я никогда не стану нападающим Национальной футбольной лиги, как бы искренне я ни думал об этом. И мне никогда не будет снова шестнадцать. И я никогда не смогу пилотировать космический корабль.

Между мыслями, которые становятся вещами, и мыслями, которые никогда не могут стать вещами, пролегает широкая пропасть.

В моей книге исследуется эта пропасть.

Зачем? Мы хотим быть в состоянии творить, воплощая свои мысли до крайних пределов, обогащая жизнь до границ наших возможностей. Мы хотим быть настолько счастливы, здоровы, состоятельны, мудры, довольны, созидательны и любимы, насколько это возможно. Кроме того, мы не хотим гоняться за призрачными химерами, за теми мыслями, которые никогда не станут вещами.

Применяя строгие научные стандарты в данном вопросе, мы видим, насколько широка эта творческая пропасть. Исследования показывают, что с помощью целенаправленных мыслей мы можем творить совершенно невероятные вещи.

Мысли материальны – эта идея стала клише в популярной культуре. Она высказывается как твердое положение метафизики, и некоторые духовные учителя приписывают разуму бесконечные возможности. Однако созидательные способности человека имеют явные пределы; я не могу создать авианосец, просто подумав о нем. Я не могу стать индонезийцем, перепрыгнуть Эверест или превратить свинец в золото.

Тем не менее новые открытия в таких научных областях, как эпигенетика, нейробиология, электромагнетизм, психология, киматика, здравоохранение и квантовая физика, показывают, что мысли могут быть крайне продуктивны. Страница книги или экран устройства, с которого вы читаете эти слова, возникли изначально в виде чьей-то мысли. Как и демократия, бикини, космические путешествия, иммунизация, деньги, спортивные рекорды и технические достижения.

Ученый против мистика

Наука и метафизика, по большому счету, считаются полярными противоположностями. Науке свойственны экспериментальность, практичность, строгость, эмпиричность, материалистичность, объективность и интеллектуальность. Метафизике присущи духовность, психологичность, абстрактность, мистичность, эфемерность, интуитивность, неповторяемость, неточность, субъективность, иномирность, непрактичность и недоказуемость. Наука изучает мир материи, тогда как метафизика стремится преодолеть его.

Но лично я никогда не воспринимал науку и метафизику раздельно и прекрасно себя чувствую, будучи и мистиком, и ученым-исследователем. Когда я привношу научную строгость в изучение сознания, обе стороны обогащаются.

Эта книга исследует науку, стоящую за созидательными силами разума. В ней рассмотрены учения, которые показывают шаг за шагом, как именно ум создает материальные формы. По мере того как каждый фрагмент мозаики занимает свое место, наука оказывается даже более поразительной, чем метафизика.