Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Однажды я слышал, как объясняют эту разницу группе судебных психиатров. Зависть – это то, что вы чувствуете, когда проходите мимо кафе и видите влюбленных, которые держатся за руки и смотрят друг другу в глаза. Ревность – это то, что вы испытываете, когда подходите ближе и понимаете, что один из этих людей – ваш муж или жена, возлюбленный или возлюбленная.

Иными словами, зависть касается двух людей (например, вы можете завидовать чужому счастью), а ревность – трех (классический любовный треугольник).

Ревность может спровоцировать собственничество, а также чувство унижения, подкрепляемое гневом и деструктивными порывами. Маллен предполагает, что ревнивый мужчина может мучить себя яркими фантазиями о сексе между партнером и соперником или представлять, как над ним смеются как над куколдом[41]. Конечно, последние всегда были объектом насмешек. Это слово происходит от предполагаемой привычки кукушек часто менять партнеров и откладывать яйца в чужих гнездах. В итальянской поп-культуре футбольного арбитра, не заметившего нарушение правил, презрительно называют этим словом за то, что он не видит, что происходит у него за спиной.

В «Отелло» ревность – это «зеленоглазый монстр», а куколд – это тот, кто обожает и сомневается, подозревает, но все-таки любит. В наибольшей опасности находится вовсе не соперник, а объект привязанности[42].

В судебной психиатрии мы стараемся проводить границу между нормальной и патологической ревностью (синдром Отелло), при которой суждение о том, что произошла измена, основано на бредовых идеях, а не на весомых доказательствах. Бредовая идея об изменах партнера может привести к крайне неприятным чувствам, подробному перекрестному допросу или патологически агрессивному поведению. Проблема различия между нормальной и патологической ревностью заключается в том, что иногда тяжело проверить, действительно ли человек изменяет. Неверный партнер пациента может не рассказать правду психиатру или социальному работнику.

Иногда разница между нормальной и патологической ревностью очевидна, скажем, когда чувство явно связано с недавно проявившимся бредом, например убежденностью в том, что партнер намеренно пытается тебя отравить.

В других случаях ревность делает патологической не присутствие или отсутствие бреда, а связанное с ней поведение.

Она может быть результатом бредового толкования тривиальных событий, например пропущенного телефонного звонка, за которым следует лихорадочное чтение СМС, отслеживание местонахождения партнера и даже проверка нижнего белья. Контролирующее поведение в отчаянной попытке снизить риск измены можно назвать патологическим, даже если соперника нет. Я видел случаи, когда один из партнеров вовсе не считает, что вторая половина ему изменяет, однако все равно боится, что ее могут соблазнить, например на корпоративе. Хотя это не бредовая ревность, тревога, собственническое поведение, преследование и бесконечные телефонные звонки партнеру, когда тот не находится рядом, явно выходят за рамки нормы.

Патологическая ревность давно ассоциируется с повышенным риском убийства, и в наибольшей опасности находится объект любви, а не соперник. Однако я видел одного мужчину, который, будучи в состоянии психоза и испытывая сильную ревность, убил и свою девушку, и ее любовника. Вердикт: двойное непреднамеренное убийство. Принудительное бессрочное лечение в психиатрической больнице с усиленным наблюдением.

Патологическая ревность связана с широким спектром психических расстройств, включая психоз, депрессию и алкогольную зависимость. Она также может проявляться у людей, которые внешне кажутся нарциссическими и эгоистичными, а на самом деле являются тонкокожими и чувствуют себя незащищенными.

Когда ревность явно бредовая, человек должен пройти лечение. Как судебный психиатр я беру на себя ответственность за сохранение безопасности всех сторон, что является непростой задачей. Что, например, должен сделать судебный психиатр, когда больной во время лечения угрожает кому-то расправой? Мы проводим медикаментозное лечение и ограждаем пациента от общества, однако не должны забывать, что эти меры не всегда сводят риск к минимуму. Например, человек может отказаться от лечения, сбежать или выйти из психиатрической больницы по апелляции. Мы также обычно предупреждаем потенциальную жертву, согласно так называемому правилу Тарасовой.

Татьяна Тарасова была студенткой Калифорнийского университета в конце 1960-х годов. У нее были короткие отношения с Просенджитом Поддаром, студентом из Бенгалии, Индия. Девушка быстро поняла, что у них слишком разные представления об отношениях, в то время как партнер считал, что у них все серьезно. Татьяна отвергла его и сказала, что встречается с другим парнем. Дело происходило в Калифорнии конца 1960-х годов, поэтому свободные взгляды того времени только усиливали культурные различия. Просенджит был уничтожен разрывом. Он впал в депрессию и перестал уделять внимание здоровью и учебе.