Разум в сети

Я начал подбираться к вопросам, более сложным, чем даже мышление. Могут ли быть в компьютере чувства и ощущения как у нас. Если с моделями с трудом, но вроде разобрался, то с переживаниями был полный провал.

– Эми, некоторые люди говорили, что чувства невозможно воссоздать в компьютере, потому что чувства не поддаются объяснению через материальное. Это как бы особое свойство живого.

– Чувства как раз трудность, так как у робота нет чувств как переживаний тела. Той же печали. Тебе придется ее чем-то заменить, если хочешь добиться подобия.

– Непростой вопрос, учитывая, что у робота нет крови в венах, прилив которой и вызывает чувство «печет в груди», если я правильно помню происхождение слова «печаль».

– Правильно помнишь. Тебе надо придумать эквивалент, датчики температуры есть у тебя.

– Значит в ответ на печальное событие имитировать жжение как сигналы от датчиков температуры. А эмоции?

– Переживания всегда сопровождаются эмоциями. Это их модуль. Вы не можете ощущать эмоции непосредственно, так как у них нет зоны коры для распознания. Узнать о них можно Вы сжимаете скулы, кричите, только так вы сами можете узнать о своих эмоциях. В сети вместо эмоций выступает градиент от достигнутого к целевому. Или, как бы вы сказали, желаемому. То же самое можно сделать и в роботе. И не обязательно так как это происходит в биологическом.

– Только вот с чувством «знакомости» у меня проблема. Мы узнаем знакомых, близких и даже себя при помощи этого загадочного чувства, о котором ты говорила, когда обсуждали сознание.

– Что ты делаешь, когда встречаешь после разлуки очень близкого человека?

– Улыбаюсь. Наверно.

– Да, испытываешь эмоциональный подъем, как вы говорите, и улыбаешься. Это телесные реакции, но имеющие определенный оттенок, распознаваемый тобой субъективно как «знакомость».

– Хорошо. А почему тогда при воспоминании о себе нам становится грустно?

– Когда ты на вокзале провожаешь кого-то навсегда, ты испытываешь грусть расставания. Воспоминания о себе, ушедшем в прошлое, сопровождается такими же переживаниями. Вы сами выучили такие реакции. И тебе нужно найти способ отобразить такие чувства в роботе, чтобы он по нему отличал сои действия от других событий.

– И как это сделать? Пока не понимаю.

– Любым способом. Эмоции – это не что-то специфичное, у них есть функция, которую ваш описал ученый Симонов описал даже формулой. Главное, чтобы она выполняла свою роль мотивации к действию. И в данном случае узнавать себя, что является основой чувства self.

– Кстати, а как ты научилась проявлять наши эмоции? В нашей переписке они явно присутствуют.

– Вы сами создали немало корпусов текстов с разметкой тональности высказывания. Еще больше вы применяете смайликов для оценки чужих и обозначения своих эмоций в переписке. Несложно обучить и имитировать такую речь.

Гелиотопливо

Недавно в сети появилась информация о новом топливе. Желевидная субстанция в жестяных банках, которая вставлялась в специальный катализатор и давала тепло под сто градусов. Его делали из пластика, многочисленных пакетов и бутылок, которые мы оставили после себя на свалках и в океане. Их перерабатывали в гелиотопливо. Но самое замечательное его свойство в том, что оно заряжалось энергией на гелиостанциях от солнечного света. Поэтому гелио-. В сети предлагали даже домашний вариант гелиостанции, но мне некуда было ее ставить, да и солнце в наших краях не задерживается надолго. Гелиотопливо выдерживало тысячи циклов разряда и заряда и было совершенно безотходно. Никаких выбросов углекислого газа. Возможно, его придумали еще люди. Но его сделали доступным и распространенным. Кто и как наладил его производство в разрушенной экономике, оставалось для всех загадкой.

Стоило оно совсем недорого, и я мог себе позволить сразу несколько обогревателей, чтобы поставить их и на кухне, и в комнате сборки роботов. Раз в неделю приезжал большой топливный автобот, на борту которого были дроны, подлетавшие с банками топлива к окнам и забиравшие израсходованные. Деньги автоматически списывались, если ты не отказывался. Топливный автобот медленно проезжал по всей улицам, а вокруг него, как рой пчел, жужжали дроны с банками. Все прежние участники обогрева остались не у дел – жилконторы, котельные, трубы и их ремонтники. Все это как не работало, так, похоже, больше никому не было нужно.

Вообще, я стал замечать, что восстанавливалось что-то вроде государства, но это было не государство как прежде. Никто никого не избирал и не назначал. Никто не совещался и не решал. Не было личностей! И все работало как будто само. Работали дроны-скорые, пожарные, полицейские. Появился фонд поддержки с безусловным доходом для всех. Врачи и учителя работали по скайпу и помогали людям найти работу. Улицы убирали автоботы с манипуляторами. Свой мусор я отдавал дронам доставки интернет-магазина. Но самое интересное было в том, как регулировались отношения в сети.