Читаем Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений полностью

Winkler, Jonathan Reed. 2015. Telecommunications in World War I. Proceedings of the American Philosophical Society 159 (2): 162–168.

Winter, Jay. 2006. Remembering War: The Great War between Memory and History in the 20th Century. New Haven, Conn.: Yale University Press.

Wolfe, Audra. 2013. Competing with the Soviets: Science, Technology, and the State in Cold War America. Baltimore: Johns Hopkins University Press.

______. 2018. Freedom's Laboratory: The Cold War Struggle for the Soul of Science. Baltimore: Johns Hopkins University Press.

Woodworth, Robert S. 1959. John Broadus Watson: 1878–1958. American Journal of Psychology 72 (2): 301–310.

Wright, Pearce. 2004. Obituary: Norman George Heatley. The Lancet 363 (February 7): 495.

Yavenditti, Michael. 1974. The American People and the Use of Atomic Bombs on Japan: The 1940s. The Historian 36 (2): 224–247.

Zachary, G. Pascal. 1997. Endless Frontier: Vannevar Bush, Engineer of the American Century. New York: Free Press.

Zilboorg, Gregory. 1938. Propaganda from Within. Annals of the American Academy of Political and Social Science 198: 116–123.

Zweiback, Adam J. 1998. The 21 "Turncoat GIs": Nonrepatriations and the Political Culture of the Korean War. The Historian 60 (2): 345–362.

Zwigenberg, Ran. 2014. Hiroshima: The Origins of Global Memory Culture. Cambridge: Cambridge University Press.

Zworykin, Vladamir K. (1934) 1946. Flying Torpedo with an Electric Eye. In Television, vol. 4, edited by Arthur F. Van Dyck, Edward T. Dickey, and George M. K. Baker. Princeton, N.J.: RCA Review, 293–302.

Благодарности

Каждый ученый знает, что, работая над подобным проектом, оказываешься обязанным очень многим людям.

Я начну с сотен студентов Пенсильванского университета, слушателей моего курса «Наука, технология и война», который читаю много лет. Они задавали мне острые и сложные вопросы и заставили меня задуматься о знании и насилии. Стараясь помочь им разобраться в некоторых проблемах, я очень многое узнала. Они были добровольными испытуемыми в моих попытках осмыслить эти материалы, терпеливо слушали мои подчас запутанные лекции, интересовались серьезными вопросами. Преподавание – восхитительная привилегия. Это почтенная и эффективная возможность распорядиться своей судьбой. Я смотрела на эту книгу глазами своих студентов.

Я также чрезвычайно признательна своим коллегам по Пенсильванскому университету, сохраняющим дух преданности науке, который постоянно подпитывает меня. Роберт Ароновиц, Дэвид Барнс, Этьен Бенсон, Стефани Дик, Себастьян Джил-Риано, Харун Кучук, Бет Линкер, Рама Маккей, Джонатан Морено, Проджит Мухарджи и Хайди Воскул дарили мне радость, помогали узнавать новое, делились своими ланчами и обедами (и разделяли со мной скуку факультетских собраний) и в целом поддерживали мою работу. Я считаю удачей, что выдающийся факультет истории и социологии науки Пенсильванского университета – мой профессиональный дом.

Мои аспиранты – работы многих из них цитируются в этой книге – также оказали мне значимую поддержку. Джон Терино читал и критически оценивал рукопись; Мэри Митчелл помогла мне обосновать самые важные аргументы. Кейт Дорш превратила беспорядочный массив источников в стройный список ссылок. Я многому научилась, работая с замечательными учеными, которые присоединились к нашей программе и решили сотрудничать со мной. Это в том числе Джоанна Радин, Мэри Митчелл, Розанна Дент, Кейт Дорш, Бритт Шилдс, Сумико Хатакэяма, Катя Бабинцева, Джой Роде, Перрин Селкер, Остин Купер, Энди Хоган, Саманта Мука, Джейсон Оукс, Кристофер Уитни, Джессика Мартуччи, Роджер Тернер, Энди Джонсон, Пол Бернетт и Хлоя Силверман. Одра Вольф, учившаяся у меня очень давно, очень помогла мне с критической оценкой рукописи.

Я в большом долгу перед многими учеными, которые внесли вклад в мое исследование, в том числе перед Джессикой Ванг, Джоном Крайджом, Келли Мур, Сарой Бриджер, Уорвиком Андерсоном, Анжелой Кригер, Иэном Берни, Чарльзом Розенбергом, Хансом Полсом, Моррисом Лоу, Полом Форманом, Джоном Терино, Бетти Смоковитис, Мириам Соломон, Стивеном Файерманом, Марти Шервином, Жизель Матеос, Эдной Суарез, Элисон Крафт, Еленой Ароновой, Майклом Гордином, Джоанной Радин и Марией Хесус Сантесмасес.

Сантьяго Перальто Рамос помог мне с иллюстрациями и разрешениями на их публикацию. Мой сын Грант Скакун, профессиональный редактор, внимательно прочел всю рукопись и отметил много моментов, позволивших сделать текст более ясным.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное